Горит язык: Синдром жжения языка и рта: причины и лечение

Разное

Содержание

Центр политического анализа — Когда твой дом горит

18 октября 2020 / 18:31

«Что бы ты ни делал, это лишено смысла, если твой дом горит». Но тем более, если твой дом горит, необходимо продолжать, как всегда, делать то, что ты делаешь, осторожно и точно, возможно, даже более старательно, даже если никто этого не увидит.

Может быть, жизнь исчезнет с лица земли, что не останется воспоминаний о том, что было сделано, хорошо это или плохо. Но ты продолжаешь, как прежде, что-то менять уже поздно, времени нет.

«То, что происходит вокруг вас, / больше не ваше дело». Как и география страны, которую нужно покинуть навсегда. И все же, как это все еще касается тебя? Прямо сейчас, когда это больше не ваше дело, когда кажется что все уже кончилось, все и вся предстает в своем истинном обличье, все как-то сильнее трогает тебя — такое, какое оно есть: что в блеске, что в нищете.

Философия, мертвый язык. «Язык поэтов — это всегда мертвый язык … Забавно: мертвый язык, который используется для того, чтобы дать мысли больше жизни»[1].

Может, не мертвый язык, а диалект. То, что философия и поэзия говорят на языке, который меньше, чем язык, это придает меру их ранга, их особой жизненной силы. Взвешивание, оценка мира по соизмеримости с диалектом, мертвым и, тем не менее, спонтанным языком, где нет даже запятой, которую можно было бы изменить. Продолжай говорить на этом диалекте сейчас, когда твой дом горит.

Какой дом горит? Страна, в которой ты живешь, или Европа, или весь мир? Возможно, дома и города уже сгорели, мы не знаем, как давно, в одном огромном пожаре, которого мы притворялись, что не видим. От некоторых остались только куски стен, расписанные фресками, края крыши, имена, множество имен, уже покусанных пламенем. И все же мы так тщательно покрываем их белой штукатуркой и фальшивыми словами, что они кажутся целыми. Мы живем в домах, в городах, сожженных дотла, как если бы они все еще стояли, люди притворяются, что живут там, и выходят на улицы замаскированных руин, как если бы они все еще были старыми знакомыми районами.

Но теперь пламя изменило форму и суть, оно стало цифровым, невидимым и холодным, но именно поэтому оно стало еще ближе, мы все внутри него, оно нас окружает каждое мгновение.

Цивилизация – она же варварство — рушится, чтобы больше не восстать. Это уже произошло, а историки обычно отмечают и датируют разрывы и катастрофы. Но как мы можем стать свидетелями разрушенного мира, если у нас завязаны глаза и закрыто лицо, катастрофы республики, которая рушится, утратив блеск и гордость, в унижении и страхе? Эта слепота тем более отчаянная, поскольку потерпевшие катастрофу притворяются, что управляют своей катастрофой, они клянутся, что технически все можно держать под контролем, что нет необходимости в новом боге или новом небе — только запреты, эксперты и врачи. Ложь и воровство.

Каким должен быть Бог, которому не адресуются ни молитвы, ни жертвы? А что такое закон, который не знает ни приказа, ни исполнения? И что же такое слово, которое не означает и не управляет, но на самом деле остается в начале – и даже перед ним?

Культура, которая, наконец, ощущает свою близкую смерть, пытается как можно дольше управлять своей гибелью посредством перманентного чрезвычайного положения. Тотальную мобилизацию, в которой Юнгер видел сущность нашего времени, следует рассматривать именно с этой точки зрения. Люди должны быть мобилизованы, они должны каждую минуту ощущать чрезвычайное положение, которое детально регулируется теми, у кого есть на то полномочия. Но если раньше мобилизация была призвана сблизить людей, то теперь она направлена на их изоляцию и отдаление друг от друга.

Давно ли горит дом? Давно ли горит? Несомненно, столетие назад, между 1914 и 1918 годами, в Европе произошло нечто такое, что бросило все, что казалось неповрежденным и живым, в пламя и безумие; опять же, тридцать лет спустя, повсюду вспыхнул пожар, и с тех пор не переставал едва заметный под пеплом неумолимо гореть. Но, возможно, пожар начался намного раньше, когда слепой порыв человечества к спасению и прогрессу соединился с силой огня и машин. Все это уже известно и не нуждается в повторении. Вместо этого, нам нужно задать себе самим вопрос, как мы могли продолжать жить и верить, пока все горело, что что-то оставалось неповрежденным в центре пожара или на его краях.

Как мы могли вдыхать пламя утраты того, что сгорало, к каким развалинам — или к какому обману — мы прислонились?

И теперь, когда нет больше пламени, а только цифры, цифры и ложь, мы, конечно, стали слабыми и одинокими, но мы уже не готовы на компромисс, нам все ясно как никогда ранее.

Если фундаментальная проблема архитектуры здания становится видимой только в горящем доме, то теперь стало возможным увидеть, что поставлено на карту в истории Запада, что он любой ценой пытался понять, и почему все это было обречено на неудачу.

Это похоже на то, как если бы власть пыталась любой ценой захватить ту голую жизнь, которую она произвела. Однако как бы сильно она ни пыталась присвоить и контролировать ее с помощью всех возможных диспозитивов, уже не только полицейских, но также медицинских и высокотехнологических, она не может не ускользнуть от нее, потому что она по определению неуловима. Управлять голой жизнью — безумие нашего времени. Люди, сведенные к своему чисто биологическому существованию, больше не люди, управление людьми и управление вещами совпадают.

Другой дом, в котором я никогда не буду жить, но который является моим настоящим домом, другая жизнь, которой я не жил, пока думал, что живу ею, другой язык, на котором я писал по слогам, но никогда не мог на нем по-настоящему заговорить – все они настолько мои, что у меня их никогда не будет…

Когда мысль и язык разделяются, мы считаем, что можем говорить, забывая, что говорим. Поэзия и философия, хотя они что-то говорят, они не забывают, что говорят, они помнят язык. Если мы помним язык, если мы не забываем, что мы можем говорить, тогда мы свободны, мы не ограничены вещами и правилами. Язык — это не инструмент, это наше лицо, открытость, в которой мы находимся.

Лицо — это самое человеческое, что только есть. У человека есть лицо, а не просто рыло или морда, потому что он живет открыто, потому что в своем лице он обнажает себя и общается. Вот почему лицо — это место политики. Наше неполитическое время не хочет видеть своего лица, оно держит его на расстоянии, маскирует и прикрывает. Больше не должно быть лиц, только цифры и числа. Даже тиран теперь безликий.

Чувствовать себя живым: отвечать собственной чувствительности, деликатно подчиняться жесту, не имея возможности принять его или избежать. Ощущение себя живым делает жизнь возможной для меня, даже если я был заперт в клетке. И нет ничего более реального, чем эта возможность.

Скоро останутся только монахи и преступники. И все же нельзя просто отойти в сторону, поверив в то, что мы сможем выбраться из обломков рухнувшего вокруг нас мира. Поскольку крах затрагивает и нас, и апострофу, мы тоже являемся лишь одним из этих обломков. И мы должны научиться использовать их с осторожностью, чтобы нас не заметили.

Старейте: «Растите только корнями, а не ветвями». Пускайте корни, больше никаких цветов и листьев. Или, скорее, будьте как пьяная бабочка, трепещущая над пережитым. В прошлом еще оставались ветви и цветы. И ты все еще можешь делать из него мёд.

Лицо для Бога, а кости — атеисты. Снаружи все толкает нас к Богу; внутри — упрямый, насмешливый атеизм скелета.

Если душа и тело неразрывно связаны, то только благодаря духу. Дух — это не третий элемент между душой и телом: это всего лишь их случайное чудесное совпадение. Биологическая жизнь — это абстракция, и этой абстракцией нужно управлять и лечить ее.

Одиноким не может быть спасения: спасение есть, потому что есть другие. И дело тут не в моральных соображениях, типа того, что я должен действовать для их блага. Только потому, что я не один, есть спасение: я могу спастись только как один среди многих, как другой среди других. У одиночества своя истина — мне не нужно спасение, я действительно непригоден для спасения. Спасение — это измерение, которое открывается, потому что я не одинок, потому что существует множество других. Воплотившись, Бог перестал быть уникальным, стал одним человеком среди многих. По этой причине христианство должно было привязать себя к истории и следовать своей судьбе до конца — и когда история, как это кажется сегодня, умирает и распадается, христианство тоже приближается к своему упадку.

Его непоправимое противоречие состоит в том, что оно искало в самой истории и на протяжении всей истории спасение за пределами истории, и когда она заканчивается, под его ногами теряется почва. Церковь на самом деле была солидарна не со спасением, а с историей спасения, и, поскольку она искала спасения через историю, она могла закончиться только выздоровлением. И когда пришло время, она, не колеблясь, принесла спасение в жертву здоровью.

Необходимо вырвать спасение из его исторического контекста, найти не-историческое множество, множество как выход из истории.

Покинуть место или ситуацию, не вторгаясь на другие территории, оставить личность и имя, не взяв себе чужие.

К настоящему можно только регрессировать, в то время как в прошлом двигаться вперед. То, что мы называем прошлым, — это всего лишь наш долгий возврат к настоящему. Отделение от прошлого – первое, что нужно сделать, чтобы вернуть силы.

Что освобождает нас от бремени, так это дыхание. В дыхании у нас больше нет веса, нас толкают, как будто в полете, по ту сторону силы тяжести.

Мы должны научиться судить снова, но таким судом, который не будет ни наказывать, ни вознаграждать, ни оправдывать, ни осуждать. Действие без цели, которое лишает существование всякой цели, обязательно несправедливое и ложное. Только перерыв, мгновение между временем и вечностью, в котором едва умещается образ жизни без конца и планов, без имени и памяти – и поэтому он спасает, но не в вечность, а в «своего рода вечность». Суждение без заранее установленных критериев и, тем не менее, именно поэтому политика, потому что она возвращает жизнь к своей естественности.

Чувства и чувствительность, ощущения и аутоаффектация – это современность. В каждом ощущении есть чувство чувства, в каждом ощущении себя есть чувство инаковости, дружба и лицо.

Реальность — это завеса, через которую мы воспринимаем возможное, то, что мы можем и не можем сделать.

Узнать, какие из наших детских желаний были исполнены, нелегко. И, прежде всего, той части исполненных, которая граничит с неисполненными, и которой достаточно, чтобы заставить нас согласиться на продолжение жизни. Человек боится смерти, потому что часть неисполненных желаний выросла без всякой меры.

«У быков и лошадей четыре ноги: это то, что я называю Небом. Обуздать лошадь, пронзить ноздри буйволу — вот что я называю человеком. Вот почему я говорю: позаботьтесь о том, чтобы человек не разрушил Небеса внутри вас, позаботьтесь о том, чтобы намеренное не разрушило небесное».

Язык остается в горящем доме. Не сам язык, а извечные, доисторические, слабые силы, которые охраняют и помнят его — философия и поэзия. А что они хранят, что помнят о языке? Не то или иное важное утверждение, не тот или иной символ веры или вероломства. Скорее, сам факт, что есть язык, что безымянные мы открыты имени, и в этом открытии, в жесте, в лице мы неузнаваемы и обнажены.

Поэзия, слово — единственное, что у нас оставалось, когда мы еще не знали, как говорить, смутная песня внутри языка, диалект или идиома, которую мы не можем полностью понять, но которую мы не можем не слышать — даже если дом твой горит, даже если на твоем горящем языке люди продолжают нести чушь.

Но существует ли язык философии, как есть язык поэзии? Подобно поэзии, философия неразрывно связана с языком, и только способ ее обитания отличает ее от поэзии. Два напряжения на территории языка, которые пересекаются в одной точке, а затем неустанно расходятся. И всякий, кто говорит правильное слово, простое, родное слово уже пребывает в этом напряжении.

Того, кто видит, как дом горит, можно заставить смотреть на своих собратьев, которые, кажется, не замечают этого, с пренебрежением и презрением. Но разве эти люди, которые не видят и не думают, не являются уже лемурами, то есть усопшими душами, за которых тебе придется отвечать в последний день? Осознание того, что дом горит, не ставит тебя над другими: наоборот, именно с ними тебе придется обменяться последним взглядом, когда пламя приблизится. Что ты сможешь сказать им, чтобы оправдать свои взывания к совести перед этими людьми, которые настолько не осознают происходящего, что кажутся почти невиновными?

В горящем доме вы продолжаете делать то, что делали раньше — но вы не можете не видеть, что пламя показывает вам сейчас обнаженным. Что-то изменилось не в том, что вы делаете, а в том, как вы позволили этому выйти в мир. Стихотворение, написанное в горящем доме, честнее и правдивее, потому что никто не будет его слушать, потому что ничто не гарантирует, что оно вырвется из пламени. Но если, случайно, оно находит читателя, то оно никоим образом не сможет уклониться от призывающей его апострофы, от этого беспомощного, необъяснимого, приглушенного голоса.

Только тот, кто не имеет шансов быть услышанным, может говорить правду, то есть только тот, кто говорит из дома, который безжалостно поглощает окружающее его пламя.

Человек исчезает сегодня, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке. Но то, что занимает его место, больше не имеет мира, это только голая, молчаливая жизнь без истории, брошенная на милость расчетов власти и науки. Возможно, только из этого хаоса однажды медленно или внезапно может появиться что-то другое — не бог, конечно, но и не другой человек — новое животное, а может быть, и другая живая душа. ..

Quodlibet, 5 октября 2020 года

[1] Pascoli G. Il ritorno in Poesie e prose scelte. Milano, Mondadori, 2002.

Твитнуть

тэги

Коронавирус

Картина Горит язык арт . urb_00169

Сделаем за 1 день

4K Ultra HD Печать

Ручная
работа

Дизайн в подарок

128.99грн

Цена:

184 грн

Цена со скидкой:

129 грн

Добавить в Избранное

Артикул: urb_00169 Категории: Арт, В гостиную, В кафе, В спальню, Девушки, Картины, Коллекции, Тренды 2022

Арт-холст- вы профессионалы своего дела!

Арт-холст- вы профессионалы своего дела!
Спасибо менеджеру Ирине за помощь и спокойствие. Дизайнеру, который ювелирно делал не один макет,… Читать далее «Арт-холст- вы профессионалы своего дела!»

Оксана

Сервіс на дуже високому рівні.

Сервіс на дуже високому рівні. Моє замовлення прийняли в неділю, а у вівторок картина вже їхала до мене. Якість друку… Читать далее «Сервіс на дуже високому рівні.»

Письменчук Анастасія

Быстро помогли определится с мгим

Быстро помогли определится с мгим заказом и быстро изготовили и отправили! Я доволен

Евгений

Вчера получили коллаж и портрет

Вчера получили коллаж и портрет котика. Сказать, что работы понравились, это не сказать ничего! Мы настолько в восторге от картин,… Читать далее «Вчера получили коллаж и портрет»

Ирина

Очень довольна качеством работы!Картина получилась

Очень довольна качеством работы!Картина получилась даже лучше чем идеально!!!Спасибо менеджеру оформлявшей заказ(до мелочей все объяснила,несколько макетов рисунка предоставила)

Ольга

Очень довольна качеством картины и

Очень довольна качеством картины и профессиональной помощью менеджера в выборе изображения.Картина получилась идеальной! Ольга

Ольга

Дякую за гарну картину, за

Дякую за гарну картину, за гарний настрій і за приємне спілкування! Бажаю вам багато вдячних і задоволених клієнтів!

Уляна

Заказывали набор картин с колажами

Заказывали набор картин с колажами для предприятия! Остались довольны и сервисом и качеством❤
Учли наши пожелания в дизайне❤ спасибо… Читать далее «Заказывали набор картин с колажами»

Коваленко Ольга

Заказывала картину Одуванчики и белые

Заказывала картину Одуванчики и белые шары, очень красивая, отправили быстро. Спасибо большое.

Наталия

Обращаюсь в данный магазин впервые,

Обращаюсь в данный магазин впервые, это суперовский магазин. Порадовала грамотная и слаженная организация работа всей структуры магазина. Отдельная благодарность оператору… Читать далее «Обращаюсь в данный магазин впервые,»

Евгений

В компании Арт-Холст заказала в

В компании Арт-Холст заказала в подарок невестке картину-портрет по фотографии. Результат превзошел ожидания. Огромное спасибо!

Людмила

Очень довольна! Особенно своим

Очень довольна! Особенно своим менеджером Ириной! Девушка быстро перезвонила, приятная в общении, стоически выдержала поток моих вопросов и просьб касательно… Читать далее «Очень довольна! Особенно своим»

Полина

Спасибо за красивую картину.

Евгений

Дуже вам вдячний ???

Кондратюк Сергій

Большое спасибо за помощь в

Большое спасибо за помощь в выборе и четкому и быстрому выполнению заказа!!! Было очень приятно общаться, буду и дальше к… Читать далее «Большое спасибо за помощь в»

Людмила

Спасибо Вам большое, все очень

Спасибо Вам большое, все очень довольны картиной.

Владимир

Спасибо огромное за работу. Качество

Спасибо огромное за работу. Качество зашкаливает!Девушка довольна, а значит я и тоже:3

Роман

Дякую за прекрасну картину!Дуже сподобалася

Дякую за прекрасну картину!Дуже сподобалася робота з менеджером

Андрій

Остался довольным и результатом и

Остался довольным и результатом и консультациямм специалиста — заказ прибыл вовремя, картина ни чем не отличается от высланого макета. Цена… Читать далее «Остался довольным и результатом и»

Сергей

Заказывал коллаж на холсте, всё

Заказывал коллаж на холсте, всё сделали очень красиво и быстро,мне очень понравилось,спасибо большое)

Олег

Хочу відзначити чудову роботу консультантів.

Хочу відзначити чудову роботу консультантів. Клієнтоорієнтованість і якісний сервіс — приємна особливість компанії.
Рекомендую

Оксана

Добрый вечер.Искал картину с видом

Добрый вечер.
Искал картину с видом неба и самолёта, наткнулся на Ваш сайт, мне перезвонили, все подробно объяснили, прислали… Читать далее «Добрый вечер. Искал картину с видом»

Сергей Людвик

Благодарю компанию за качество работы

Благодарю компанию за качество работы и приятное обслуживание. Заказываю второй раз, очень довольна результатом) Всех благ, ребята!

Елена

Классные картины теперь украшают наш

Классные картины теперь украшают наш офис)

Дмитий

Заказывала картину на годовщину свадьбы,

Заказывала картину на годовщину свадьбы, осталась очень довольна) Спасибо за оперативную работу!

Оля

все супер! спасибо!

все супер! спасибо! картина радует глаз, обязательно куплю ещё у вас!

Татьяна

Классные картины теперь украшают наш

Классные картины теперь украшают наш офис)

Дмитий

21/11/2019

Заказывала картину на годовщину свадьбы,

Заказывала картину на годовщину свадьбы, осталась очень довольна) Спасибо за оперативную работу!

Оля

21/11/2019

все супер! спасибо!

все супер! спасибо! картина радует глаз, обязательно куплю ещё у вас!

Татьяна

15/11/2019

Краткая история языка ‹ Литературный центр

Мои исследования языка были разделены по экватору, смещению выхлопных газов. Зимой на севере я мчался на юг, к лету, к мысу Сплита | Земля Ватауронг. Свет в кабине будет приглушен перед посадкой. « Research» происходит от старофранцузского recercher , что означает «тщательно искать», от cercher « искать», через латинское circare «бродить, пересекать», от circus , для круга. Вернувшись через несколько недель в то разделенное королевство, Лондон сверкал внизу, как оскалившиеся зубы, из динамика доносился рефрен: так принято летать в темное время суток .

В то февральское утро дороги были ледяные, небо затянуто тучами, а в библиотеке температура почти не поднималась. Я следил за ходом популярной в 19 веке в Нью-Йорке брошюры под названием «Язык времени ». Он охватывал естественные и духовные миры, болезни, колдовство, трансы, сны, смерть, диету, змей, употребление опиума, деторождение пожилых женщин, уход за полостью рта и гигиену, рассказы о людях с двумя душами и универсальность обмана.

С каждым пролетом лестница сужалась, закручиваясь внутрь, пока я не вышел в облака собственного дыхания. Сквозь решетку на лестничной площадке по полу, по сугробам книг, известному как перелив, скользил резкий сумрачный свет синеватого цвета. Приземление казалось слегка смещающимся из стороны в сторону, несомненно, из-за психологического эффекта винтовой лестницы и узости.

И мне сказали, что так близко к башне один шум ветра может произвести такой эффект, эффект ребра, головокружения, как будто стоишь на конце пирса. Это казалось знакомым, изменчивость, которая пронизывала все, что я читал об этом органе. Каким был человеческий язык? Последнее животное заповедника лица. Сквозь решетку я увидел парус белых птиц, поднимающийся и опускающийся за кирпичную кладку.

До этого утра я искал истории о женщинах, святых и прочих, чьи языки были отрезаны на корню. Во многих из этих историй повторение речи после насилия является смыслом истории (это чудо), но меня перенаправили, когда я наткнулся на Язык Времени . Архивные ящики были расставлены тусклыми рядами, отходящими от главного коридора, рядами спящих ячеек. Свет там регулировался таймером, который сам по себе был костяно-неоновым, чаще встречающимся в больницах и на лестничных клетках многоквартирных домов. Я повернул циферблат, и минуты начали течь.

На некоторых коробках были чернильные метки от предыдущих систем, рассыпавшиеся буквы и цифры цвета песчаника. Я нашел Язык Времени и сел на пол с переливом, чтобы прочитать его. Когда я закончил, я сделал краткую заметку для справки на случай, если мне понадобится вернуться к работе через год или два: истории, в основном аллегорические, мифы, моральные установки. Язык используется как метафора для продления и поглощения эонов, как время бежит по пятам. Он содержит противоречивые и несопоставимые миры, признания, вопросы и аргументы всех видов . Я осторожно положил брошюру обратно в коробку и вернул ее в камеру.

Язык используется как метафора для продления и поглощения эонов, как время бежит по пятам. Он содержит противоречивые и несопоставимые миры, признания, вопросы и аргументы всех видов.

Мои отношения с языком начались с разреза, сделанного на теле моего отца. Он опирался на капельницу, выглядя достаточно плохо, чтобы его можно было искупить. Горячая багровая рана шла от солнечного сплетения к основанию кишки — говоря медицинским языком, разрез от мечевидного отростка до лобкового симфиза. На взгляд ребенка он был разорван по всей длине и снова скреплен скобами. И я почувствовал, как беззвучно застывшие мышцы во рту стали каменными. Это было давно.

Ближе к концу своей жизни мой отец сидел в саду, и я приносил ему то, что он мог есть. Последнее, что он мог есть, был мягкий хлеб. «Разбей его на кусочки», — сказал он, и я сделал, как было сказано. Какой голос был бы мне нужен (могу ли я использовать слова?), который мог бы открыть последнюю доброту между ним и мной. Но вот его руки в простынях кожи, протянутые за хлебом, наши лица установлены. И пар моего голоса держался так долго, что алхимизировался в чувство: облегчение от того, что он слабеет .

Разбить на части. Это были последние слова, которые он сказал мне. Слово «архив» происходит от древнегреческого архе (ἀρχή), означающего «начальное место» или «точка происхождения». Значения эволюционировали в «письменные записи» и общественные здания, в которых они хранятся. Архивы терпеливы, их создание и выживание зависят от заботы и активного слушания. Собрать архив — значит собрать воедино. Но его части указывают на то, как много мы не можем знать, как много утеряно и не может быть восстановлено. Углубитесь в слово ἀρχή и найдете воду. Корень выходит в океан, или, вернее, в космический океан — зияющий стихийный хаос, из которого якобы все произошло.

В библиотечном кафе во время перерыва я прочитал в журнале, что у нашего древнейшего и самого примитивного предка позвоночных Saccorhytus coronarius был большой рот без ануса. Окаменелости около пятисот сорока миллионов лет назад показывают, что его ротовое тело было не больше зерна черного риса. Это первое существо было покрыто тонкой кожей и жило в песках морского дна. Маловероятно, что Saccorhytus coronarius является прямым предком человека, но существо говорит нам о ранних этапах нашей эволюции — оно имело двустороннюю симметрию, две симметричные половины.

Что касается женских изувеченных языков, то меня особенно интересовали истории, в которых поломка была нанесена самому себе. Самозаглушенный и глубоко укушенный, принесенный в жертву, чтобы спасти что-то еще. По сути, самоцензура, чтобы предотвратить то, что может стать известно. Как, например, история Тимихи в «9» сирийского философа Ямвлиха.0003 Жизнь Пифагора , датируемая шестым веком до нашей эры. Преследуемая тираном Дионисием, она откусывает себе язык, когда ей угрожают пытками. Затем Тимича использует орган как физическое оружие и бросает ему вызов. История ясно дает понять, что, будучи женщиной и склонной к болтливости, она ломает язык, потому что может быть не в состоянии управлять им, и вместо этого может быть вынуждена открыть то, что должно быть скрыто в молчании .

В течение многих лет, будучи тихим, я чувствовал ясность. Ясно и прохладно. Я заботился о чужой лжи — я упаковывал ее, как мясное ассорти, и предлагал безопасное хранение или предоставлял ей безопасный проход вперед, чтобы подкрепить другие истории. И это была работа по уходу, даже ремесло, со своей избитой грацией внутри культуры, которую нельзя было изменить, семейная система, которую нужно было сохранить для своего рода выживания.

Позже я собрал информацию о языке. Редкие книги и документы приятно пахли старовозрастным лесом — от их страниц исходила богатая приземленность. Другие пергаменты имели соленый запах, были мягкими на ощупь и не издавали звуков, мембрана молчала при переворачивании. Я перелистнул метафорические тела: Анатомия души, Анатомия меланхолии, Анатомия женского языка, Анатомия злоупотреблений . Я провела кончиком указательного пальца по шипам, позволив таймеру, который контролировал свет, выключиться, работать в полумраке. Больше не обращая внимания, больше не замечая.

Лечение языка выявило культуру насилия и страха, а использование органа требовало особого внимания и осторожности. Но при обсуждении этого оспариваемого места письмена на языке также продемонстрировали, в силу своего морализаторства, насколько тесно могут быть переплетены забота и контроль.

Следующей весной я представил отрывок на семинаре, чтобы поделиться некоторыми первоначальными выводами об исторической трактовке языка.

Экстракт .
Сам орган разделен в продольном направлении на симметричные правую и левую стороны участком фиброзной ткани, язычной перегородкой, в результате чего на поверхности языка образуется бороздка или борозда, называемая срединной бороздой. Это линия, которая проходит через середину языка.

Философия анатомии заключала в себе предположение, что истина морального плана внутри может быть вырезана — старая логика, которая сочетала физиологические маркеры с божественным замыслом. Моральные топографии были написаны сухожилиями и костями. Заглянув внутрь языка, на его разделительную линию, можно было увидеть, что лежит под надписью на поверхности. Для моралистов эта линия вызывала анатомическую двойственность плоти и напоминала лживый по своей сути орган. Язык был нанесен на карту морально задолго до того, как орган был выложен на плите, и его читали и записывали намного позже. Мои интересы лежат здесь, в вскрытии. Бельгийский анатом шестнадцатого века Андреас Везалий сделал надрез по срединной борозде, расправив язык и открыв его. Вскрытие показало его форму при вырезании из тела, придав ему физическое присутствие за пределами его отношений с небом, зубами, губами, гортанью или голосовым аппаратом. Был изучен двойной физиологический ландшафт языка в месте его расщепления, отображенного в соответствии с трещиной.

Язык | Язык || Lingua

После семинара за винным столом ко мне подошел человек, замаскировавший комментарий под вопрос. Он был историком по профессии, и читал ли я Латура? (У меня не было.) «Спасибо за ваш вопрос», — сказал я. Мы болтали какое-то время, пока я не заметил, что комната опустела. Он наклонился ко мне и признался, что слышит голоса в архиве, голоса мертвых, просящих, чтобы их услышали. Я тоже их слышал? «Нет я сказала. — Я не слышу голоса. «Что тогда?» он спросил. «Это больше похоже на присутствие вещей, которые я не могу вспомнить», — сказал я. Слова редко приходили мне на помощь, и хотя то, что я сказал, не имело логического смысла, он кивнул, как будто это имело для него смысл. Он смотрел вниз, не сводя глаз с пустого стакана. Я спросил его, чувствовал ли он, что это настоящие голоса, голоса, которые он слышал. Он снова кивнул и поставил свой стакан с остальными. «Скажи кому-нибудь, и я убью тебя», — сказал он.

Для него было очень важно, объяснил он, что его работа в академии была серьезной работой. Он был известен, в частности, среди своих коллег за научную строгость, которую он привнес в свою область историографии. Я дотронулся до левой ключицы в месте выемки и обнаружил, что там болтается ремешок моей сумки. Я сказал, что должен идти. СЛЮНА! — воскликнул он внезапно с силой, которая казалась одновременно случайной и точной. И он пробормотал что-то о том, что слюна — это портал в прошлое. «Все ваши предки вплоть до неандертальцев содержатся в вашей слюне!» сказал он, комната теперь пуста, но для нас двоих.

Язык был сделан так, чтобы носить его явную склонность к скользкости и обману (чтения были сделаны по его экосистеме и внешнему виду). Это был просто лучший инструмент, который у нас был для наших проекций. Интересно также учитывать, что слова часто берут свое начало в материале. «Ложь» происходит от латинского слова mendax (ложь) и имеет корневую основу — mend , что означает «физический недостаток, вина». Это также источник санскритского слова minda , «физический порок», и древнеирландского меннар , «пятно». Ложь несет в себе эти остатки: клеймо, пятно, телесный изъян как знак. На другой ветви корневой стержень — исправление ведет к «исправлению» — избавить от недостатков, исправить, сделать лучше.

Среди рядов ящиков, с одной полосой приема, мы с мамой отправляли друг другу сообщения. Я спросил ее о ее дне; Я задавал ей вопросы о прошлом. Она часто была откровенна, но столь же часто я чувствовал, что переворачиваю Волшебный Восьмерочный Шар вверх дном, встряхивая его, прося, чтобы он предсказал путь назад, а не вперед. Я ждал ее ответа, как будто наблюдая, как треугольник появляется из водянистой тьмы с резким, сбивающим с толку сообщением.

Почему ты заставил меня солгать о насилии?

Нет ответа. Это был неправильный вопрос. Я пробовал другой.

О чем, по вашему мнению, солгал мой отец? Она вышла в сеть. Она печатала… Все .

А потом она снова исчезла, до последний раз видели.

Разные виды тишины имеют свои собственные идиомы; они передаются в семейных культурах. Рана на теле отца скрывала опухоль размером и формой с кулак. Глубоко в его животе он прорастал и метастазировал, пока свидетельство его присутствия не вырвалось на поверхность, что потребовало линии, разделяющей его тело на правую и левую стороны. То, что текст можно читать аллегорически, не делает его аллегорией. Аллегория по определению содержит инструкции для собственной интерпретации.

Я прочитал тело отца как исповедь. Я проследил слова до их корней, я проследил слова, обозначающие ложь, разные виды лжи в разных языках. Я верил, что если я вернусь достаточно далеко, то смогу найти понимание, или, скорее, ответ будет там, ожидая меня. Выйдя из библиотеки после наступления темноты, идя мимо рядов к лестнице в конце коридора, я увидел отца, грубо сшитого скобами по всей длине, кап-ка-ка-ка кап-кап солевого раствора, загадка того, как он пытался выпутаться из сам.

То, что текст можно читать аллегорически, не делает его аллегорией. Аллегория по определению содержит инструкции для собственной интерпретации.

Перед этим, в течение первого года моих исследований, я забеспокоился, что мой интерес к языку перерастает в одержимость, даже зависимость, и сказал Тео, что не буду продолжать. Она только нахмурилась и ничего не сказала. В следующий раз, когда я увидел ее, она сунула мне в руку копию « исповеди» Августина . «Кто заботится о прошлом?» она сказала. Ее слова были похожи на контракт, подписанный под принуждением. Я засмеялся (страх; горе?). До этого момента я не считал прошлое чем-то, о чем нужно заботиться.

В своем эссе «Чума лжи» египетско-американский культурный критик Ихаб Хассан написал, что ложь может быть загадкой глубже, чем сам язык. Мудро помнить, что самые ловкие методы врожденного обмана развились для выживания. Животное притворяется растением, растение притворяется животным. Благодаря имитации формы, цвета и запаха некоторые цветы пережили динозавров. В умеренных водах, где я вырос, краб украшает свой панцирь водорослями и водорослями, чтобы передвигаться незамеченным хищниками. В пустыне языковая орхидея соблазняет осу на секс.

Я встретил Теодору в очереди, ожидая выступления Джудит Батлер на тему уязвимости. Я стоял в очереди около часа, когда пошел дождь, и мой взгляд упал на ее спину, на ее свитер, впитывающий каждую каплю, пока я не смог разглядеть призраки двух лопаток. Она оглянулась на меня и улыбнулась. Я подняла глаза и позволила дождю упасть на мое лицо. Людей впереди выгоняли у дверей; зал был заполнен до отказа. Когда эта новость просочилась по линии, человек позади меня сломался на громкости. С тех пор я часто думал о нем, о его громком крике и о том, что никто ничего ему не сказал, как все бросили его там, как будто он нес заразу, как будто мы могли бы уловить то, что заставляет раскрыться слишком много.

Этимологически ложь содержит в себе остатки ошибки, но это также тот случай, когда истина может казаться испорченной, что требует лжи. Правда о его потребностях — о наших нуждах — казалась резкой, грубой и вульгарной в тот момент, когда он перестал притворяться, что с ним все в порядке. Насытившись, я вернулся в свою комнату на чердаке и подумал о лице Януса в этой проблеме, о грязной истине, ради которой мы лжем, и о том, как эта ложь дает нам песчаный саван в далеко не идеальных системах.

Вернувшись домой, я вытерся и посмотрел на YouTube ролик, в котором Батлер рассказывает о квир-союзах. Квир-альянс, сказали они счастливо сидящей аудитории, непредсказуем и импровизирован и может быть ответом на кризис. Кроме того, говорили они, это ответ на историческую необходимость. Я вернусь, посмотрю, все ли с ним в порядке, — подумал я, может быть, он ушел, — когда женщина в белом свитере будет стоять по другую сторону моей двери. — Я Тео, — сказала она. Она запыхалась и промокла. Она последовала за мной и вошла в здание.

В те студенческие годы я жил на чердаке, где поднималась сырость, и слушал, как в стенах шевелятся существа, пожирая их. Основания этого места сгнили до основания. После того, как Тео ушел, я приготовила кофе для предстоящей ночи работы и прочитала о протоколах и устройствах, используемых для принудительного взлома. Удила и уздечка появились на Британских островах в средние века. Записи показывают, что это в основном использовалось против тех, кого обвиняли в сплетнях, женщин, которые считались откровенными или борющимися за власть, или жен, которые вышли за рамки того, что их мужья и сообщества считали подходящими для них. Уздечка держала голову и лицо в железе, а в рот вставляли двухдюймовый стержень, зажимая и сплющивая язык, чтобы предотвратить движение.

Обучение через рот было интуитивным. Удила и уздечка должны были изменить форму языка, технология, которая применила насилие к месту рта, чтобы привести его в соответствие и изменить мышечную память органа. Устройство было перепрофилировано для длительного проекта колонизации, чтобы сломить волю людей, увезенных в Америку с их африканской родины. То, что началось с предотвращения речи, было использовано в качестве показателя для всего тела. Войдя внутрь рта, тело и разум можно было заставить замолчать и переупорядочить, переориентируя человека на волю другого.

Я думал о том, для чего используются языки и что они могут делать, от кончика до корня. Есть привычка к ослабленному употреблению, мягкое наследие — мышца, обученная тому, как не двигаться, как не работать. Эту привычку можно отрепетировать до отказа; репетировали . Первый закон французского натуралиста Ламарка: более частое и продолжительное употребление какого-либо органа постепенно укрепляет, развивает и увеличивает этот орган и придает ему силу, пропорциональную длительности такого употребления; в то время как постоянное неупотребление какого-либо органа незаметно ослабляет и портит его и постепенно снижает его функциональные возможности, пока он окончательно не исчезнет.

Итак, если говорящий перестает использовать свой язык (не зная почему, или решив прекратить использовать его, или будучи насильственно принужденным к этому) с течением времени, в конце концов создается впечатление, что он никогда не предназначался для использования таким образом. Идея здесь, заблуждение, столь пагубное и захватывающее, состоит в том, что ваш язык никогда не принадлежал вам.

Тео помог мне оставаться в настоящем, оставаться сосредоточенным на том, что имело значение. Однажды ночью, когда мы лежали в постели, она повернулась ко мне, улыбнулась и коснулась большим пальцем моей скулы, моего виска. «В стране, где я выросла, нас могут посадить в тюрьму за то, что мы только что сделали», — сказала она.

Есть много способов сломать язык, и есть много способов вспомнить его силу, не только как инструмент речи, формирующий звук в пределах его родины — рта и неба, но и как орган, участвующий в приобретении знаний, чувстве изготовление, полеты и рисование. В одной записи 15-го века из Европы, при правильных моральных и структурных условиях, сам язык считался порталом к скрытому знанию. Луна должна была находиться в правильном положении, а язык и рот должны быть начисто вымыты, тогда определенные драгоценные камни, помещенные под язык на галстуке, позволят открыть видения будущего. Обряд проводили обычные люди. Орган был порогом, линией или тропой, соединяющей мирские и духовные тайны.

Есть много способов сломать язык, и есть много способов вспомнить его силу не только как инструмента речи, который формирует звук в пределах своего дома, рта и неба, но и как органа, участвующего в приобретении знаний.

Интересно, что эти обычные люди чувствовали, слышали или видели? Со всеми частями на своих местах, с драгоценным камнем под языком и полной луной наверху. Эти люди верили в язык как в часть психического аппарата, как в орган, который может принести удачу. Я провел много времени, думая об этих людях. Я задавался вопросом, когда все выровнялось, увидели ли они тот самый день и момент, в котором они были: куда их занесло прошлое и где творилось их будущее. Когда то, что ты знал, и то, что ты узнаешь, открылось вовнутрь, чтобы развернуть настоящее, отдаваясь самому себе, как настоящее чудо.

В житии Святой Кристины ее отцу-язычнику разрывают плоть крюками, ломают ноги. Кристина бросает в него куски своей плоти: ешь мясо, которое ты породил! В этом ключе история развивается по спирали. Он качает ее в железной колыбели из горячего масла и смолы, как новорожденного младенца. Затем ее проводят по городу обнаженной с обритой головой, но когда ее бросают в печь со змеями на пять дней, они только слизывают пот с ее кожи. В конце всего этого ей отрезают язык, и, не теряя голоса, она бросает отрезанную вещь в своего мучителя, ослепляя его в глаз. Плоть языка как часть сопротивления .

Я собрал кое-что в соответствии с инструкциями, собирая доказательства для признания, которое я не смог сделать или которое я забыл, как сделать или исправить, исправить, исправить, сделать хорошо, репетировать, репетировать— из rehersen , дать отчет, сообщить, рассказать, рассказать историю; говорить или писать слова; повторять, повторять; от старофранцузского rehercier , перебирать снова, повторять, буквально разгребать , переворачивать почву или землю, тащить (по земле), волочиться по земле; боронить землю; рвать, рвать, ранить; повторять, репетировать, с катафалк : над мертвыми навис каркас. Из herse , борона, из hirpus для волка, в отношении его зубов (оскский язык, вымерший). Признание, которое я держал, как работу.

В ночь после того, как я прочитал Язык Времени , мне приснилось, что шрам на теле моего отца был на моем теле. Проснувшись от вкуса крови во рту, левого резца, застрявшего на языке, градиент боли показал, что моя челюсть заперта, как дверь. Во сне я нахожусь в библиотеке, пытаясь втиснуть свои органы обратно в свое тело. У меня нет скоб, поэтому я пытаюсь закрыть кожу торса, как зимнее пальто. Этот подход достаточно эффективен, но опыт того, что мои кишки выплеснулись мне в руки, был смущающим.

Я рад, что никто не посещает это крыло библиотеки. Я слышу знакомый поворот таймера и чувствую тонкую легкую дрожь сквозь щели. Когда я дохожу до ряда и смотрю на циферблат, он показывает ноль. Я знаю, что когда я загляну туда, я увижу стул у дальней стены с коробкой на нем, и хотя я хочу притвориться, что это безопасно, если я пройду вдоль ряда, держась за себя, и дойду до коробки, я знаю, что свет отключится. , другими словами, ловушка, и тогда я здесь.

________________________________

Из нового номера австралийского международного литературного журнала HEAT .

С момента своего основания в 1996 году HEAT славится своей приверженностью качеству и стремлением публиковать новаторскую и творческую поэзию, художественную литературу, эссе, критические и смешанные формы. HEAT по-прежнему стремится представить известные голоса наряду с новыми, с главной целью собрать литературные точки зрения, пересекающие географические, культурные границы и границы между поколениями. Благодаря своей минималистской, тактильной эстетике Series 3 призвана пролить свет на тщательно отобранных писателей, предлагая более глубокое внимание и интеллектуальную близость. Подпишитесь, чтобы следить за ростом и развитием серии, каждая часть которой предназначена для того, чтобы ее любили и сохраняли на долгие годы.

Косноязычие: от эмбриологии к лечению: обзор литературы

Vol. 4 № 1 (2015), статьи

Том. 4 № 1 (2015)

Статьи

https://doi.org/10.7363/040101

Опубликовано 09.03.2015

Мария Децио ^+плюс; ⁻
Алессандра Пирас ⁺ ⁻
Ливио Галлоттини ⁺ ⁻
Глория Денотти ⁺ ⁻

Мария Децио

Высшая школа ортодонтии, Школа ортодонтии, отделение ортодонтии, стоматологический факультет, Университет Кальяри, Кальяри, Сардиния, Италия

Алессандра Пирас

Школа ортодонтии, отделение ортодонтии, стоматологический факультет, Университет Кальяри, Кальяри, Сардиния, Италия

Ливио Галлоттини

Внештатный специалист, Рим, Италия

Gloria Denotti

Школа стоматологии и Высшая школа ортодонтии, Университет Кальяри, Кальяри, Сардиния, Италия

Ключевые слова

уздечка языка
короткая уздечка языка
анкилоглоссия
френотомия
френэктомия
лазеротерапия

Как цитировать

Децио, М. , Пирас, А., Галлоттини, Л., и Денотти, Г. (2015). Косноязычие, от эмбриологии до лечения: обзор литературы. Журнал детской и неонатальной индивидуализированной медицины (JPNIM) , 4 (1), e040101. https://doi.org/10.7363/040101

Резюме

Целью данного обзора является создание полного анализа косноязычия (или короткой языковой уздечки, или анкилоглоссии) в соответствии с наиболее важными работами, опубликованными в литературе. Анализ позволил нам провести полную оценку этой проблемы, от эмбриологии до терапевтического подхода, который мы могли бы использовать сегодня, сосредоточив наше внимание на лазерной терапии. Этот обзор основан на исследовании базы данных PubMed (www.ncbi.nlm.nih.gov) исследований уздечки языка, написанных на английском языке между 19 января и80 и May 2014. Вставлены ключевые слова: «уздечка языка», «френэктомия», «лазерная терапия». Мы проанализировали: серии случаев, отчеты о клинических случаях, клинические исследования, а также обзоры литературы, в которых описаны эмбриология, физиология, диагностика и лечение анкилоглоссии.

Мы исключили лабораторные исследования, исследования, основанные на тестах на животных, и исследования пациентов с определенными синдромами, у которых мы также можем обнаружить косноязычие. Критерии отбора позволили нам выбрать 42 статьи. Варианты лечения высвобождения уздечки хирургически представлены френотомией (т.е. простым горизонтальным разрезом данной подготовки) и френэктомией (т.е. удалением). В обоих случаях вмешательство на короткой уздечке языка простое, кратковременное и без особых осложнений. Кроме того, этот вид лечения можно проводить с помощью различных устройств: с помощью обычного скальпеля с холодным лезвием или с помощью лазера, нового метода, который имеет больше преимуществ по сравнению с предшествующим уровнем техники. Лазерная терапия позволяет проводить вмешательства у новорожденных (от 0 до 20 дней, при наличии проблем с грудным вскармливанием) без тотальной анестезии и наложения швов. Er:YAG, CO2-лазер (согласно литературным данным) и диодный лазер (согласно нашему опыту) выгодны, безопасны и эффективны при лечении косноязычия.

Торговый Дом «Аюрведа» — аюрведа оптом