Языковая политика должна учитывать разнообразие, защищать права меньшинств и снижать напряженность в обществе
Языки чрезвычайно обогащают нашу жизнь. Они позволяют общаться с бо́льшим количеством людей, лучше понимать других и быть лучше понятыми. К сожалению, во многих странах Совета Европы языковый вопрос до сих пор используется для противопоставления людей друг другу.
Запрет использовать родной язык в различных сферах жизни может вести к нарушению прав говорящих на нем. Кроме того, это негативно влияет на целые сообщества. Проблемы, связанные с использованием языков, часто способствуют возникновению конфликтов между разными группами населения или даже между соседними странами.
Язык, на котором говорит человек, обычно является одним из ключевых элементов его идентичности. Язык — не только инструмент общения; он также имеет важное символическое значение при определении того, как человека воспринимают другие люди и каким он видит себя и свое место в обществе. Именно поэтому языковой вопрос настолько неоднозначен и политизирован.
Так, использование государственного или официального языка во многих местах считается доказательством связи человека с государством. В некоторых регионах использование языков меньшинств в публичных местах (например, на указателях улиц, причем порой с применением иного алфавита) воспринимается или представляется как нежелательное напоминание о мультикультурности и многоязычии общества.
Поэтому очень важно, особенно там, где уже возникали конфликты на этнической или языковой почве, чтобы каждый человек понимал, что без разумной языковой политики, признающей разнообразие и учитывающей разные языки и культуры, невозможно достижение примирения и долгосрочной сплоченности в обществе.
Законы об использовании языков могут стать источником напряженности
Во многих странах Европы использование языков регулируется на законодательном уровне, причем часто, хотя и не всегда,— с целью укрепить знание и применение одного официального или государственного языка. При всей правомерности этой цели нередко власти преследуют ее, не советуясь должным образом с представителями языковых меньшинств и не учитывая их права и потребности.
Иногда законы об использовании языков сопровождаются принудительными мерами по их реализации. В некоторых случаях их главная задача — укрепить доминирующие позиции большинства населения и ограничить права представителей национальных меньшинств.
Подобные инициативы чаще всего усугубляют напряженность и дополнительно поляризуют общество.
Язык, на котором говорит человек, помимо своего символического значения, имеет большое практическое влияние на разные сферы его жизни, включая доступ к образованию, трудоустройству, услугам здравоохранения, социальному обеспечению и участию в жизни общества в целом. Как следствие, несбалансированные и несправедливые языковые законы и политики могут в долгосрочной перспективе оказаться разрушительными для определенных групп общества и социальной сплоченности.
Международные усилия по снижению риска развития напряженности вокруг языковых вопросов
В конце 1990-х годов, после распада бывшей Югославии и бывшего Советского Союза, были созданы превентивные механизмы, призванные не допустить повторения катастрофических конфликтов того десятилетия.
Одной из их отличительных черт стало то, что споры по этническим и языковым вопросам перестали быть прерогативой государства, а поиск решений был выведен на уровень международных форумов, действующих в соответствии с нормами международного права, в том числе прав человека.
В 1998 году вступила в силу Рамочная конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств (РКНМ). Ее задачами были улучшение соблюдения прав меньшинств, а также укрепление стабильности, демократической безопасности и мира.
В 1996 году ОБСЕ назначила своего первого Верховного комиссара по делам национальных меньшинств (ВКНМ), полномочия которого включают разбирательство с причинами этнической напряженности, предотвращение межгосударственных и внутригосударственных конфликтов, возникающих из-за национальных меньшинств, и их раннее предупреждение.
Поскольку языковые вопросы болезненны и могут привести к конфликту, они являются объектом пристального внимания и ВКНМ ОБСЕ, и Консультативного комитета РКНМ — экспертного органа, следящего за исполнением Рамочной конвенции.
Прочную международно-правовую базу для защиты прав национальных меньшинств, в том числе в части языковых прав, дополняют и другие документы, включая Декларацию ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (1992 год), и Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств Совета Европы (1998 год).
Благодаря этим международно-правовым документам возникли инструменты мирного и сбалансированного регулирования вопросов, касающихся использования различных языков в современном и все более разнообразном обществе. Мой офис несколько раз призывал правительства придерживаться этих стандартов при возникновении напряженности из-за использования языков.
Международные стандарты содержат полезные общие принципы, которыми следует руководствоваться для разрешения языковых вопросов в русле соблюдения прав человека. Это не означает, что здесь можно и стоит применять некий универсальный рецепт. Напротив, необходимо тщательно адаптировать языковую политику к уникальным обстоятельствам каждой страны.
Ниже я поясню, что нужно и не нужно делать в первую очередь для управления языковым разнообразием, соблюдения прав представителей национальных меньшинств, предотвращения поляризации и снятия напряженности вокруг таких вопросов.
Сбалансированная языковая политика для достижения социальной сплоченности
Поддержка официального или государственного языка для защиты общественного порядка, консолидации национальной идентичности и укрепления социальной сплоченности — правомерная цель государственной политики. Хорошее владение официальным языком идет на пользу также самим представителям национальных меньшинств, способствуя их вовлеченности и участию в общественной жизни. Однако нельзя добиваться этого в ущерб правам носителей других языков, особенно представителей национальных меньшинств, и недопустимо, чтобы подобные меры усугубляли существующий раскол.
Консультативный комитет по РКНМ в своих заключениях по разным странам, включая Эстонию, Грузию, Латвию, Молдову, Северную Македонию, Румынию, Словакию, Украину и Россию, постоянно подчеркивает, что языковая политика должна стремиться к согласованию потребностей носителей разных языков, государства и общества в целом, а не углублять разрыв между разными группами на почве языковых различий.
Так, в заключении 2018 года по России комитет отметил, что в стране проводится политика усиленной поддержки русского языка и культуры и одновременно недостаточно эффективно поддерживаются языки и культуры меньшинств, что ведет к их маргинализации и превращению в потенциальный источник конфликтов. Комитет подчеркнул, что по-настоящему сплоченное и интегрированное общество можно построить лишь охватив все разнообразие, включая языковое, и гарантировав полное уважение к культурам и языкам меньшинств и их защиту.
Законодательство об использовании языков должно отвечать реальным потребностям общества, например улучшать владение учащихся официальным языком, упрощать взаимодействие с государственными органами представителей национальных меньшинств, облегчать их доступ на рынок труда, обеспечивать им возможность сохранять свои язык и культуру, оставаясь при этом полноценными членами общества. К сожалению, в реальности наблюдается иная картина. Очень часто законы и политики строятся по принципу «игры с нулевой суммой», когда значение одной этнической и языковой идентичности увеличивается за счет других.
За этим стоит националистическая, этноцентрическая или популистская идеология либо простой расчет и личная заинтересованность в предвыборный период.
К реформированию законодательства о языке и языковой политики необходимо привлекать представителей гражданского общества и самих меньшинств, чтобы их потребности были поняты и учтены. Исключение их из обсуждений или создание видимости консультаций ведет к социальным волнениям и дальнейшему отчуждению меньшинств в самых разных странах. В апреле этого года я выразила озабоченность в связи с поспешным принятием в Украине нового закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» вскоре после всеобщих выборов и без его надлежащего обсуждения с общественностью. Сейчас я жду заключения об этом законе, которое готовит Венецианская комиссия, независимая экспертиза которой поможет прояснить возможное влияние этого закона на права лиц, принадлежащих к многочисленным языковым сообществам в Украине, включая русское, венгерское, румынское, татарское и иные меньшинства.
Противодействие дискриминации по языковому признаку
Законы и политики, поощряющие использование определенного языка, не должны вести к дискриминации отдельных групп населения. Поэтому, прежде чем вводить новые меры языкового регулирования, власти должны тщательно оценивать их возможное несоразмерное воздействие на представителей национальных меньшинств. Консультативный комитет РКНМ уже обращал внимание на то, что строгие языковые требования могут создавать несоразмерные препятствия для представителей национальных меньшинств в широком спектре, включая препятствие к трудоустройству, участие в политической жизни, получение медицинской помощи и образования. Так, в случае Латвии и Эстонии комитет резко осудил тот факт, что чересчур жесткие языковые требования перекрывают представителям национальных меньшинств доступ к карьере государственных служащих.
Поэтому очень важно, чтобы у стран было эффективное антидискриминационное законодательство, предусматривающее прямой запрет на дискриминацию по признаку языка, этнического и национального происхождения, а также эффективное средство правовой защиты для лиц, заявляющих о подобной дискриминации.
В 2009 году мой офис предложил властям Бельгии создать эффективный и беспристрастный механизм для рассмотрения жалоб на дискриминацию по языковому признаку. Однако такая мера правовой защиты до сих пор не была принята.
Стимулирование исполнения законов, вместо наказания за их неисполнение
Некоторые государства-члены идут на жесткие меры,чтобы заставить людей соблюдать языковую политику и законы . Международные органы по правам человека критикуют создание инспекций и возможное наложение санкций и штрафов, а также негибкие системы языковых квот, называя такие меры ненужными и несоразмерными. Эффективность подобного принудительного подхода невысока. На самом деле он чаще всего контрпродуктивен и создает лишь дополнительную поляризацию в обществе и усиливает маргинализацию меньшинств. Необходимо избегать принудительных мер. К реализации действующих законов о языке и языковой политики нужно подходить взвешенно и прагматично, создавая стимулы к изучению и использованию языка, вместо принуждения.
Особенно важный стимул — обеспечение достаточных возможностей для изучения государственного или официального языка, их доступность и надлежащее качество. Крайне важно, чтобы общий язык был доступен всем людям. Я с интересом прочитала недавний отчет Госконтроля Эстонии об обучении взрослых эстонскому языку, в котором говорится о недостаточном финансировании и нехватке квалифицированных преподавателей. В отчете приводится пример 2015 года, когда бесплатные языковые курсы были рассчитаны на 540 слушателей, тогда как желающих оказалось почти 6000. Нехватка средств, квалифицированных педагогов и качественных обучающих материалов отмечались и в ряде других стран.
Важно, чтобы все меры по укреплению использования государственного языка сопровождались надежными гарантиями для представителей национальных меньшинств, позволяя им реально пользоваться своими родными языками, в том числе в системе образования. К сожалению, так происходит не всегда. Например, в заключении 2019 года по Грузии Консультативный комитет призвал власти страны в дополнение к политике, направленной на поощрение использования грузинского языка во всех сферах публичной жизни, более активно поддерживать использование языков меньшинств при взаимодействии с органами государственной власти, их преподавание и изучение.
Соблюдение языковых прав представителей меньшинств способно стимулировать их к изучению и использованию государственного языка, поскольку при таких обстоятельствах это, скорее всего, уже не будет восприниматься ими как посягательство на их собственную культурную и языковую идентичность.
Время также является существенным компонентом сбалансированной и справедливой языковой политики. Законодательные реформы и изменение языковой политики должны проводиться постепенно, чтобы у людей была возможность без отрицательных последствий приобрести необходимые навыки. Это в первую очередь касается реформ в сфере образования, когда ни в коем случае нельзя допускать, чтобы реформы ущемляли интересы учащихся — представителей языковых меньшинств.
Поощрение многоязычия в образовании
Я уже жестко критиковала практику, когда школьников разделяют по этническому или языковому признаку, как это происходит в моей родной Боснии и Герцеговине, в Северной Македонии, Хорватии и Косово*.
Сегрегация углубляет разделение и увеличивает риск возникновения конфликтов. На протяжении многих лет мой офис призывает власти нескольких стран давать детям с раннего возраста возможность учиться в двуязычной (многоязычной) и инклюзивной среде, особенно в регионах, где живут представители разных этнических и языковых групп. Двуязычное и многоязычное обучение улучшает отношения между разными группами населения и способствует когнитивному развитию учащихся. В подробной работе Совета Европы о многоязычном обучении приводятся рекомендации по созданию разумной образовательной политики с учетом языкового разнообразия.
Совместное обучение помогает молодежи понять, что идентичность человека не статична и не бескомпромиссна: один человек может принадлежать сразу ко многим группам и пользоваться разными языками в разных контекстах. В монолитных представлениях об идентичности также не учитывается многообразие ситуаций внутри каждой группы применительно к выбору языка. Когда учащиеся получают представление о многомерности человеческой идентичности, это становится ценным инструментом для укрепления социальной сплоченности[*] и предотвращения будущих конфликтов в наших все более разнообразных обществах.
Пример успеха, которого добились учащиеся одной школы в городе Яйце в Боснии и Герцеговине заключается в том, что они активно выступали против преобразования своей школы в сегрегированное учебное заведение, построенное по модели «две школы под одной крышей»[1],и демонстрирует преодолимость реальных и предполагаемых языковых различий.
Когда занятия ведутся на языке меньшинства и сам этот язык преподается в школе, важно одновременно поддерживать высокое качество преподавания, преемственность и непрерывность образовательного процесса. Например, когда преподавание на языках меньшинств ведется лишь до определенного класса, это может дестимулировать обучение на них. Поэтому меня беспокоит, например, образовательная реформа 2018 года в Латвии, в соответствии с которой в средних школах постепенно снижается доля преподавания на русском языке до соотношения 80% на латышском и 20% на русском языках. Эта реформа может привести к тому, что существовавшая с 2004 года система двуязычного образования превратится в систему, в которой на языке меньшинства предлагается лишь немного занятий по языку и культуре.
Меня также волнует появившаяся в СМИ информация о том, что правительство Латвии рассматривает вопрос о том, чтобы все преподавание в государственных школах целиком велось только на латышском языке.
Более того, вызывает озабоченность тот факт, что некоторые страны (такие как Латвия и Украина) пытаются вводить правила преподавания на языках Европейского союза, которые отличаются от правил преподавания на других языках, тем самым создавая неправомерные различия в отношении носителей языков национальных меньшинств.
Как деполитизировать языковой вопрос?
Необходим инклюзивный и прагматичный подход, учитывающий реальные потребности разных групп общества и нацеленный на достижение баланса, компромисса и примирения, вместо противопоставления и раздоров. В рамках такого подхода нужно стремиться к полному соблюдению прав представителей национальных меньшинств, мирному взаимодействию между людьми разного этнического и национального происхождения и созданию равных возможностей для участия каждого человека в жизни общества.
Поэтому государства должны создавать такую среду, где разнообразие не считается угрозой, где все члены общества могут спокойно пользоваться родным языком, не боясь дискриминации, и где в то же время все могут говорить на одном общем языке.
Взращивание общей идентичности необязательно сводить исключительно к использованию одного языка. Общая идентичность может строиться и на других, более инклюзивных ценностях, таких как общие традиции, общее гражданство поверх языковых и этнических различий, общее видение будущего и признание разнообразия как источника благосостояния, коллективной устойчивости и доверия.
Поощрение многоязычия в таких ключевых сферах, как образование, политическая жизнь, СМИ и органы государственной власти, способно заметно приблизить нас к достижению такой цели.
Дуня Миятович
Дополнительные международные документы по теме:
«Консультативный комитет по Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Тематический комментарий № 3.
Языковые права лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, предусмотренные в Рамочной конвенции» (2012 г.)
Портал Совета Европы, посвященный языковой политике:
https://www.coe.int/en/web/language-policy/home (на англ. яз.)
Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств, «Ословские рекомендации о правах национальных меньшинств в области языка» (1998 г.)
Венецианская комиссия Совета Европы за демократию через право:
Заключение № 555/2009 о законе Словацкой Республики «О государственном языке» (2010 г.) (на англ. яз.)
Заключение № 605/2010 о проекте закона о языках в Украине (2011 г.) (на англ. яз.)
Заключение № 902/2017 о положениях закона Украины «Об образовании» от 5 сентября 2017 г., которые вызывают обеспокоенность в связи с использованием государственного языка и языков меньшинств и иных языков в образовании (2017 г.) (на англ. яз.)
Специальный докладчик ООН по вопросам меньшинств, «Языковые права языковых меньшинств. Практическое руководство по их соблюдению» (март 2017 г. ).
* Все упоминания Косово, будь то в контексте территории, институтов или населения, следует трактовать в полном соответствии с резолюцией 1244 (1999) Совета Безопасности ООН и без оценки статуса Косово.
[1] Основная особенность такой системы заключается в том, что ученики ходят в две отдельные школы, расположенные внутри одного здания, и учатся по разным программам на боснийском и хорватском языках. У учащихся разные учебники и разные учителя, и у каждой из школ своя школьная администрация.
Как способность говорить на нескольких языках влияет на самосознание человека
«Газета.Ru» разбиралась, что думают о билингвизме ученые, биологи и психологи: влияет ли переключение между двумя языками на поведение человека, увеличивает ли билингвизм объем мозга, действительно ли владение двумя языками заставляет ребенка воспринимать мир иначе и в чем сходство между мозгом лондонского таксиста и билингва.
Билингвизм — владение двумя языками — может быть как ранним (то есть приобретенным от рождения, когда родители ребенка сразу начинают разговаривать с ним на разных языках), так и поздним, когда человек, уже будучи взрослым, сознательно начинает учить второй язык. Распространенные на бытовом уровне мнения о билингвизме можно встретить самые разные: некоторые считают, что билингвизм полезен для человека — способствует развитию умственных способностей и даже помогает развивать в себе черты нескольких личностей, другие же полагают, что раннее освоение двух языков создает у детей «кашу в голове» и не дает хорошо выучить ни один язык. «Газета.Ru» разбиралась, что думают о билингвизме ученые — биологи и психологи.
Компьютер выучил английский с нуля
Компьютер самостоятельно выучил английский язык и поговорил с человеком — на уровне четырехлетнего…
12 ноября 13:57
Билингвизм меняет восприятие мира
Ученые выяснили: если ребенок начинает говорить на двух языках с самого детства, это умение может существенным образом изменить восприятие им мира. С полным текстом статьи можно ознакомиться в журнале Developmental Science.
В исследовании принимали участие 48 детей в возрасте пяти-шести лет. Некоторые из юных участников опыта владели одним языком, некоторые были билингвами с рождения, а часть детей начали осваивать второй язык в более позднем возрасте. Всем детям рассказали историю о том, как ребенок-англичанин воспитывался в семье итальянцев, а также об утенке, который рос вместе с собаками. После этого детей попросили ответить на следующие вопросы: «На каком языке будет говорить ребенок, когда вырастет?», «Будет ли утенок лаять или крякать?», «Будет ли утенок покрыт шерстью или перьями?».
Ученые полагали: дети в возрасте пяти-шести лет осознают, что язык является приобретенным в ходе воспитания навыком, а вот лай и кряканье, так же как шерсть и мех, — врожденные качества того или иного животного. Оказалось, что все не так просто — ошибки совершили все дети, однако ошибки эти были разного типа.
Если говорящий на одном языке ребенок склонен думать, что врожденными являются все качества (то есть выросший в семье итальянцев англичанин все равно будет говорить на английском), то билингв полагает, что способность лаять и мохнатые лапы, так же как и владение языком, — зависят от среды, а значит, утенок от общения с собаками залает и покроется шерстью.
Авторы исследования полагают, что полученные ими выводы доказывают: билингвизм существенно меняет восприятие ребенком окружающего мира. Это значит, что изучение второго языка может быть использовано для того, чтобы продемонстрировать ребенку все разнообразие окружающих его культур и обществ.
Язык генов сложнее человеческого
Генетический код человека состоит из «слов», которые соединяются между собой согласно определенным…
10 ноября 09:06
Раньше — не значит лучше
Группа немецких ученых решила проверить, действительно ли человек осваивает второй язык быстрее и качественнее, если начинает учить его в раннем возрасте. В результате работы, опубликованной в журнале International Journal of Bilingual Education and Bilingualism, это утверждение было опровергнуто.
В эксперименте приняли участие 200 детей — носителей немецкого языка, разделенных на две группы. Дети из первой группы начали учить английский язык в качестве иностранного в возрасте восьми лет, а из второй — тринадцати. Наблюдения за успехами школьников в освоении английского языка длились пять лет.
В течение первых месяцев занятий младшие школьники действительно продвигались быстрее, чем их старшие товарищи, однако эта разница сгладилась спустя всего лишь полгода после начала занятий.
Более того, тринадцатилетние подростки вскоре стали демонстрировать большие успехи, чем младшие дети: они строили более сложные с точки зрения синтаксиса предложения, делали меньше грамматических ошибок, быстрее улавливали оттенки лексических значений разных слов.
Авторы работы отмечают также и то, что в начале занятий знание немецкого не помогало детям осваивать английский язык, а, наоборот, мешало. Несмотря на то что эти языки принадлежат к германской ветви индоевропейской языковой семьи, грамматические структуры у них разные, и начавшие изучение английского дети стремились выстраивать чужие слова по правилам родной грамматики. Со временем эта проблема исчезала.
Язык тела на Генассамблее ООН
Почему Обама и Путин не смотрели друг на друга при рукопожатии в ООН, о чем говорили их жесты и о чем думал.
05 октября 17:04
У билингвов мозг больше
Еще одна группа исследователей, работа которых была опубликована в журнале Cerebral Cortex в июле этого года, доказала: у владеющих двумя языками людей объем серого вещества головного мозга больше, чем у тех, кто говорит только на одном языке.
В эксперименте принимали участие люди, говорившие только на английском языке, а также носители английского и испанского. В результате обследования головного мозга испытуемых выяснилось, что
у билингвов объем серого вещества в лобной и теменной долях головного мозга больше. Эти области мозга отвечают за осознанное восприятие и обработку информации, получаемой от внешних органов чувств, а также контролируют произвольные движения тела и помогают человеку ориентироваться в пространстве
(ранее ученые выяснили, что у лондонских таксистов, которые хорошо знакомы с городом, объем серого вещества в лобной и теменной долях мозга также больше среднего).
Как полагают авторы исследования, такое развитие ответственных за контроль и управление областей мозга связано с тем, что билингвам при переключении с одного языка на другой приходится прилагать гораздо больше усилий, чтобы контролировать свою речь и выстраивать ее в соответствии с правилами того или иного языка.
Компьютер обогнал китайца
Создана компьютерная система, которая распознает рукописный китайский текст эффективнее человека. Отдел науки…
21 сентября 09:50
Читайте об Англии в оригинале
Владение двумя языками влияет на мышление не только детей, но и взрослых людей. Так, группа исследователей, работа которых была опубликована в журнале Social Cognitive and Affective Neuroscience, выяснила: язык, на котором написан текст, влияет на то, каким образом человек воспримет содержащуюся в нем информацию.
В исследовании принимали участие 18 человек — билингвы, говорящие на английском и уэльском языках. Всем участникам опыта ученые предлагали прочесть набор предложений на обоих языках, а потом просили пересказать содержание текста.
В результате работы выяснилось:
человек лучше воспринимает текст об Уэльсе, если он написан на уэльском языке, а не на английском, и наоборот. Если же предложение содержит нейтральную информацию, которая не относится ни к уэльской, ни к английской культуре, язык никак не влияет на ее восприятие.
Как утверждают авторы работы, это означает, что даже в случае с взрослыми людьми язык, на котором они говорят в данный момент, затрагивает как восприятие мира, так и самосознание человека.
Откуда есть пошел fuck
Слово «fuck» знают даже те, кто не владеет английским языком. Британский историк смог узнать…
14 сентября 18:54
Сменил язык — переключил личность
Еще одно открытие, касающееся влияния билингвизма на самосознание человека, было опубликовано в журнале International Journal of Bilingual Education and Bilingualism в 2012 году. Ученые провели эксперимент с участием 102 билингвов (носителей польского и английского языков) и выяснили, что переход с одного языка на другой менял поведение человека и стиль его общения.
Участников эксперимента просили оценить истинность утверждений, таких как «Я чувствую себя другим человеком, когда говорю на английском», «Мои друзья говорят, что я веду себя по-другому, когда говорю на английском». В результате работы выяснилось, что это действительно так:
многие люди начинают проявлять некоторые черты своего характера (к ним относились, например, открытость, эмоциональность, общительность и социальное осознание — способность понимать, что ощущают другие люди) только тогда, когда говорили на английском, а не на польском языке.
Эти изменения были заметны в случае с теми людьми, кто отличался высокой степенью социализации и имел много знакомых и друзей. Впрочем, как полагают авторы, это не значит, что на остальных билингвизм не оказывает подобного влияния, возможно, оно просто менее заметно. Ученые уверены: их работа доказывает, что между языком и психикой человека существует гораздо более глубокая, чем принято думать, связь и она требует дальнейшего тщательного изучения.
FAQ: Как появился язык?
Что означает вопрос?
Спрашивая о происхождении человеческого языка, мы сначала должны прояснить, в чем заключается вопрос. Вопрос не в том, как языки со временем постепенно превратились в языки современного мира. Скорее, это то, как человеческий вид развивался с течением времени, так что мы, а не наши ближайшие родственники, шимпанзе и бонобо, стали способны использовать язык.
И какое это было удивительное развитие! Никакая другая естественная система общения не похожа на человеческий язык. Человеческий язык может выражать мысли на неограниченное количество тем (погода, война, прошлое, будущее, математика, сплетни, сказки, как починить раковину…). Его можно использовать не только для передачи информации, но и для запроса информации (вопросов) и отдачи приказов. В отличие от любой другой системы общения животных, она содержит выражение для отрицания, что не так. В каждом человеческом языке есть словарный запас из десятков тысяч слов, составленный из нескольких десятков звуков речи. Говорящие могут составлять неограниченное количество фраз и предложений из слов плюс небольшой набор префиксов и суффиксов, а значения предложений строятся из значений отдельных слов. Что еще более примечательно, так это то, что каждый нормальный ребенок усваивает всю систему, слыша, как ее используют другие.
Системы связи животных, напротив, обычно имеют не более нескольких десятков различных сигналов, и они используются только для передачи неотложных вопросов, таких как пища, опасность, угроза или примирение. Многие из видов значений, передаваемых общением шимпанзе, имеют аналоги в человеческом «языке тела». Для животных, использующих комбинации звуков (например, некоторых певчих птиц и некоторых китов), значения комбинаций не складываются из значений частей (хотя есть много видов, которые еще не изучены). А попытки научить обезьян какой-либо версии человеческого языка, хотя и увлекательны, дали лишь рудиментарные результаты. Таким образом, свойства человеческого языка уникальны для природного мира.
Как мы попали оттуда сюда? Все современные языки, в том числе языки культур охотников-собирателей, содержат множество слов, с их помощью можно говорить обо всем на свете и выражать отрицание. С тех пор, как у нас есть письменные записи человеческого языка — 5000 лет или около того — все выглядит в основном одинаково. Языки постепенно меняются с течением времени, иногда из-за изменений в культуре и моде, иногда в ответ на контакт с другими языками. Но основная архитектура и выразительная сила языка остаются прежними.
Вопрос в том, как появились свойства человеческого языка. Очевидно, что это не могла быть кучка пещерных людей, которые сидели без дела и решили придумать язык, поскольку для этого им нужно было бы иметь язык для начала! Интуитивно можно предположить, что гоминиды (предки человека) начинали с хрюканья, улюлюканья или крика, и «постепенно» это «каким-то образом» превратилось в язык, который мы имеем сегодня. (Подобные спекуляции были настолько распространены 150 лет назад, что в 1866 году Французская академия запретила статьи о происхождении языка!) Проблема заключается в «постепенно» и «каким-то образом». Шимпанзе тоже хрюкают, улюлюкают и кричат. Что произошло с людьми примерно через 6 миллионов лет после того, как линии гоминидов и шимпанзе разошлись, и когда и как общение гоминидов стало приобретать свойства современного языка?
Конечно, люди отличаются от шимпанзе многими другими свойствами, помимо языка: нижние конечности, подходящие для прямохождения и бега, отставленные большие пальцы, отсутствие волос на теле, более слабые мышцы, меньшие зубы и больший мозг. Согласно современным представлениям, решающие для языка изменения заключались не только в размере мозга, но и в его характере: видах задач, для решения которых он приспособлен, — так сказать, «программное обеспечение», которым он снабжен. Таким образом, вопрос о происхождении языка упирается в различия между мозгом человека и шимпанзе, когда эти различия возникли и под каким эволюционным давлением.
Что мы ищем?
Основная трудность изучения эволюции языка заключается в том, что доказательств очень мало. Разговорные языки не оставляют окаменелостей, а ископаемые черепа говорят нам только об общей форме и размере мозга гоминидов, а не о том, что мозг может делать. Единственным убедительным свидетельством, которое у нас есть, является форма голосового тракта (рот, язык и горло). . Но это не значит, что язык обязательно возник именно тогда. Ранние гоминиды могли иметь своего рода язык, в котором использовался более ограниченный набор согласных и гласных, а изменения в голосовом тракте могли лишь сделать речь более быстрой и выразительной. Некоторые исследователи даже предполагают, что язык начинался как язык жестов, а затем (постепенно или внезапно) перешел на голосовую модальность, оставив в качестве остатка современный жест.
Эти и многие другие вопросы активно исследуются лингвистами, психологами и биологами. Одним из важных вопросов является степень, в которой предшественники человеческих языковых способностей обнаруживаются у животных. Например, насколько системы мышления обезьян похожи на наши? Включают ли они вещи, которые гоминиды сочли бы полезным сообщить друг другу? Действительно, существует некоторый консенсус в отношении того, что пространственные способности обезьян и их способность вести переговоры в своем социальном мире обеспечивают основу, на которой может быть построена человеческая система понятий.
Связанный с этим вопрос заключается в том, какие аспекты языка уникальны для языка, а какие просто основаны на других человеческих способностях, не общих с другими приматами. Этот вопрос является особенно спорным. Некоторые исследователи утверждают, что все в языке строится из других способностей человека: способности к голосовому подражанию, способности запоминать огромное количество информации (и то и другое необходимо для изучения слов), желания общаться, понимания чужих намерений и убеждений. , и возможность сотрудничать. Текущие исследования, кажется, показывают, что эти человеческие способности отсутствуют или менее развиты у обезьян. Другие исследователи признают важность этих факторов, но утверждают, что мозг гоминидов нуждался в дополнительных изменениях, которые адаптировали его специально для языка.
Это произошло сразу или поэтапно?
Как произошли эти изменения? Некоторые исследователи утверждают, что они пришли одним прыжком, создав в результате одной мутации полную систему в мозгу, с помощью которой люди выражают сложные значения посредством комбинаций звуков. Эти люди также склонны утверждать, что есть несколько аспектов языка, которых еще нет у животных.
Другие исследователи подозревают, что особые свойства языка развивались поэтапно, возможно, в течение нескольких миллионов лет, через последовательность линий гоминидов. На ранней стадии звуки использовались для обозначения широкого круга объектов и действий в окружающей среде, и люди могли изобретать новые словарные слова, чтобы говорить о новых вещах. Для достижения большого словарного запаса важным достижением была бы способность «оцифровывать» сигналы в последовательности дискретных речевых звуков — согласных и гласных — вместо неструктурированных вызовов. Это потребовало бы изменений в том, как мозг контролирует голосовой тракт и, возможно, в том, как мозг интерпретирует слуховые сигналы (хотя последнее снова является предметом серьезных споров).
Одни только эти два изменения привели бы к созданию системы общения с помощью одиночных сигналов — лучше, чем система шимпанзе, но далека от современного языка. Следующим вероятным шагом была бы возможность связать вместе несколько таких «слов», чтобы создать сообщение, построенное из значений его частей. Это все еще не так сложно, как современный язык. У него может быть рудиментарный характер «я Тарзан, ты Джейн», и все же он будет намного лучше, чем однословные высказывания. На самом деле мы находим такой «протоязык» у двухлетних детей, в начальных усилиях взрослых по изучению иностранного языка и в так называемых «пиджинах» — системах, слепленных воедино взрослыми, говорящими на разных языках, когда они необходимо общаться друг с другом для торговли или других видов сотрудничества. Это побудило некоторых исследователей предположить, что система «праязыка» все еще присутствует в мозгу современного человека, скрытая под современной системой, за исключением случаев, когда последняя нарушена или еще не развита.
Последнее изменение или серия изменений добавили бы «протоязыку» более богатую структуру, охватывающую такие грамматические устройства, как маркеры множественного числа, маркеры времени, относительные предложения и дополнительные предложения («Джо думает, что земля плоская»). Опять же, некоторые предполагают, что это могло быть чисто культурным развитием, а некоторые считают, что для этого потребовались генетические изменения в мозгу говорящих. Жюри еще нет.
Когда это все случилось? Опять же, очень трудно сказать. Мы знаем, что между 100 000 и 50 000 лет назад в человеческой родословной произошло нечто важное: именно тогда мы начинаем находить культурные артефакты, такие как предметы искусства и ритуальные предметы, свидетельство того, что мы бы назвали цивилизацией. Что изменилось в этом виде в этот момент? Они просто стали умнее (даже если их мозг не стал внезапно больше)? У них внезапно появился язык? Стали ли они умнее из-за интеллектуальных преимуществ, которые дает язык (таких как способность сохранять устную историю на протяжении поколений)? Если именно тогда они развили язык, перешли ли они от отсутствия языка к современному языку или, возможно, от «праязыка» к современному языку? И если второе, то когда возник «праязык»? Наши двоюродные братья неандертальцы говорили на праязыке? На данный момент мы не знаем.
Недавно появился один дразнящий источник улик. Было показано, что мутация в гене под названием FOXP2 приводит к дефициту речи, а также контроля над лицом и ртом. Этот ген представляет собой слегка измененную версию гена, обнаруженного у обезьян, и, по-видимому, он приобрел свою нынешнюю форму между 200 000 и 100 000 лет назад. Поэтому очень заманчиво назвать FOXP2 «языковым геном», но почти все считают это чрезмерным упрощением. Действительно ли у людей с этой мутацией нарушена речь или у них просто проблемы с речью? Вдобавок ко всему, несмотря на большие успехи в неврологии, в настоящее время мы очень мало знаем о том, как гены определяют рост и структуру мозга или как структура мозга определяет способность использовать язык. Тем не менее, если мы когда-нибудь собираемся узнать больше о том, как развивались способности человека к языку, наиболее многообещающие доказательства, вероятно, будут получены из человеческого генома, который хранит так много истории нашего вида. Задача на будущее будет состоять в том, чтобы расшифровать его.
Для получения дополнительной информации
Кристиансен, Мортон Х. и Саймон Кирби (ред.). 2003. Эволюция языка. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Хаузер, Марк; Ноам Хомский; и У. Текумсе Фитч. 2002. Языковой факультет: что это такое, у кого он есть и как он развивался? Наука 298.1569-79.
Херфорд, Джеймс; Майкл Стаддерт-Кеннеди; и Крис Найт (ред.). 1998. Подходы к эволюции языка. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Джекендофф, Рэй. 1999. Некоторые возможные этапы эволюции языковых способностей. Тенденции в когнитивных науках 3.272-79.
Пинкер, Стивен и Рэй Джекендофф. 2005. Языковой факультет: что в нем особенного? Познание 95.210-36.
Часто задаваемые вопросы Рэя Джекендоффа
Загрузите этот документ в формате pdf.
Тайна человеческого языка
«Насадивший ухо неужели не услышит?
Создавший глаз неужели не увидит?» (Псалом 93:9).
Происхождение человеческого языка — способность мужчин и женщин общаться друг с другом с помощью разумной, символической, часто абстрактной речи и письма — полная загадка для эволюционистов.
Палеоантропологи-эволюционисты заявляют, что у них есть определенные слабые свидетельства физической эволюции человека в различных фрагментах скелетных частей гоминидов, которые были раскопаны в Африке и других местах. Но у них нет никаких доказательств происхождения языка, а язык — это главное, что отделяет человека от обезьян и других животных.
Авторитетный Атлас языков подтверждает этот факт, а также тот факт, что обезьян невозможно научить говорить.
Язык, пожалуй, самая важная характеристика, отличающая людей от других видов животных. . . . Из-за разного строения голосового аппарата у человека и шимпанзе шимпанзе не могут имитировать звуки человеческого языка, поэтому их научили использовать жесты или знаки вместо звуков. . . но шимпанзе никогда не достигают уровня языковой сложности выше приблизительного уровня двухлетнего ребенка.1
Точно так же Льюис Томас, выдающийся ученый-медик, который долгое время был директором и канцлером Онкологического центра Слоана Кеттеринга на Манхэттене, подтвердил, что:
.. . язык является настолько непостижимой проблемой, что язык, который мы используем для обсуждения этого вопроса, сам по себе становится непонятным. 2
Одним из величайших лингвистов мира признан доктор Ноам Хомский, профессор лингвистики Массачусетского технологического института. Сам он убежденный эволюционист, даже атеист и марксист. Однако он также признает нынешнюю невозможность объяснения языка натуралистической эволюцией.
Человеческий язык представляется уникальным явлением, не имеющим значительных аналогов в мире животных. . . . Нет оснований предполагать, что «пробелы» можно преодолеть. Оснований для предположения об эволюционном развитии «высших» от «низших» стадий в этом случае не больше, чем для предположения об эволюционном развитии от дыхания к ходьбе. 3
Мало того, что нет ни одного животного, способного к чему-либо подобному человеческой речи, но также нет, на другом конце шкалы, ни одного человеческого племени, у которого не было бы настоящего языка.
Сообщества без языка найдено не было. 4
Нет нормальных людей, которые не могут говорить, и животных, которые когда-либо могут. Это великая непреодолимая пропасть между всем человечеством и каждым компонентом животного царства.
Ученые-эволюционисты предприняли множество попыток научить шимпанзе говорить, но все безрезультатно.
Но хотя дрессировщики и исследователи с семнадцатого века пытались научить шимпанзе говорить, ни одному шимпанзе так и не удалось это сделать. Правда, звуковая анатомия шимпанзе принципиально отличается от нашей. Но шимпанзе могли бы воспроизводить приглушенное подобие человеческой речи, если бы их мозг мог только планировать и выполнять необходимые артикуляционные маневры. Для этого им пришлось бы иметь наши мозги.5
Недавняя книга Теренса Дикона, авторитета в этой области, имеет содержательное название « Символические виды » (опубликована W.W. Norton Co. ). Другой авторитет в области лингвистики, рецензирующий книгу, использует для своей рецензии еще более провокационное название «Краеугольный камень Вавилона».
Раз за разом, перебирая бесчисленные предложения, выдвинутые сторонниками языковой эволюции, Дикон делает правильный выбор. Мог ли язык возникнуть непосредственно из какого-то дочеловеческого признака? Нет. Напоминает ли это формы общения животных? Нет. . . . ни одна обезьяна, несмотря на интенсивное обучение, еще не усвоила даже зачатков синтаксиса, и многие сторонники языкового освоения настаивают на том, что синтаксис присутствует даже на стадии одного слова у младенцев. . . . Дикон не начинает заниматься действительно трудными проблемами — как появились слова, как появился синтаксис. Но эти проблемы лежат в основе языковой эволюции. 6
Даже такой догматичный дарвинист, как Ричард Докинз, самый влиятельный английский биолог-эволюционист, считает невозможным объяснить происхождение человеческого языка.
Мой яркий пример — язык. Никто не знает, как это началось.
. . . Столь же неясно происхождение семантики; слов и их значения. 7
Затем Докинз комментирует высокую степень сложности каждого из многих языков мира, включая языки даже самых «примитивных» племен. Он отмечает, что:
. . . все тысячи языков в мире очень сложны (некоторые говорят, что все они ровно на одинаково сложны, но это звучит слишком идеологически совершенно, чтобы быть полностью правдоподобным). Я склонен думать, что это было постепенно, но не совсем очевидно, что это должно было быть. Некоторые люди думают, что это началось внезапно, более или менее изобретено одним гением в определенном месте в определенное время. 8
Наш выдающийся британский эволюционист вплотную приблизился к библейской перспективе, хотя он, несомненно, с негодованием отверг бы любое такое предположение.
Но Филип Либерман даже чувствует себя вынужденным использовать библейскую терминологию, завершая свое задумчивое изложение этой темы.
Ибо с речью пришла невиданная ранее способность мыслить, которая преобразила мир. В начале было слово. 9
Хотя у доктора Либермана не было такого намерения, когда он цитировал Иоанна 1:1 таким образом, на самом деле он давал истинное объяснение происхождения языка. Это было, действительно, к году.«Слово» , что «все» было создано в начале (обратите внимание на Иоанна 1:3), и это включало человеческий язык. Нет лучшего — фактически нет другого — работающего и правдоподобного объяснения.
Бог во Христе сотворил Адама и Еву в « начале творения » (примечание Марка 10:6, цитируя Бытие 1:27) и немедленно общался с ними на языке, который могли понять их сотворенные мозги и умы (обратите внимание Бытие 2:16,17 и Бытие 3:9-19). Они и их потомки продолжали использовать этот сотворенный язык, даже обращаясь к Богу в молитве на этом языке (Бытие 4:26) до великого восстания в Вавилоне, когда « там Господь смешал язык всей земли: и от оттуда рассеял их Господь по лицу всей земли» (Бытие 11:9).
Люди, рассеявшиеся от Вавилона, вероятно, представляли около 70 основных языков, судя по семидесяти родовым племенам, перечисленным в Таблице народов (Бытие 10). Со временем они превратились во многие другие.
По оценкам, в последнее десятилетие двадцатого века в мире говорят более чем на 6000 языков. 10
Исторические лингвисты считают, что все эти языки развились примерно в 100 языковых «семействах». Что касается того, могли ли они развиться сразу после Вавилона, д-р Лес Брюс сказал:
. Нетрудно представить, что 70 языков за 5000 лет диверсифицировались в 100 различных семейств сегодня. 11
Если профессор Докинз и его коллеги-эволюционисты действительно хотят знать откуда зародилась способность человека говорить и общаться, но все еще не хотят
верят в ясное повествование в Бытие, им также было бы хорошо услышать Божий упрек
Моисею: « И сказал ему Господь: кто сотворил уста человеческие? . . . не Я ли Господь? итак иди, и Я буду при устах твоих, и научу тебя, что говорить» (Исх. 4:11,12) .
Именно Бог, будучи Сам вечным Словом, создал чудесный дар человеческого языка вместе со ртом и языком, а также всеми сложными голосовыми и умственными аппаратами, с помощью которых можно его использовать. В высшей степени разумно заключить, что Божий дар языка человеку был для того, чтобы Он мог открыть нам Свое Слово и волю, и чтобы мы могли затем ответить Ему с верой и хвалой.
Ссылки
1 Стивен Мэтьюз, Бернард Комри и Марсия Полински, редакторы: Атлас языков: происхождение и развитие языков во всем мире (Нью-Йорк: Facts on File, Inc., 1996), с. 10.
2 Льюис Томас, «О науке и неопределенности», Discover (том 1, октябрь 1980 г.), с. 59.
3 Ноам Хомский, Language and Mind (Нью-Йорк: Harvourt, Brace, Jovan-ovich, 1972), стр.