Карта сайта
Карта сайта
|
|
Педиатр — Даниелян Нуне Размиковна
Педиатр
Осторожно, скарлатина!
Скарлатина — заболевание, вызванное стрептококковой инфекцией, отличительной чертой которого является сочетание ангины и мелкоточечной сыпи на коже.
Инфекция распространяется преимущественно воздушно-капельным путем, при этом источником является больной человек или бактерионоситель. Ребенок заразен с 1 -го по 22-й день заболевания. Чаще всего скарлатиной болеют в осенне-зимний период. Скрытый период скарлатины продолжается от 3 до 7 суток.
Симптомы:
Заболевание начинается остро с резкого нарушения самочувствия ребенка.
Вялость, сонливость, головная боль.
Озноб, быстрое повышение температуры тела(38—40 °С)
Тошнота, иногда рвота.
Через несколько часов на коже ребенка возникает специфическая сыпь в виде мелких ярко-розовых точек на покрасневшей коже: наиболее ярко в складках (подмышечные впадины, паховые складки; внутренняя поверхность бедер, локтевые сгибы)
Ребенок жалуется на боли в горле при глотании, поэтому врач при осмотре обычно выявляет поражение, миндалин — ангину.
Язык в начале заболевания сухой, обложен густым буроватым налетом, но с 3—4-х суток начинает очищаться, приобретая ярко-красную окраску с гладкими, блестящими сосочками (симптом «малинового» языка). Таким язык сохраняется на протяжении 1—2 недель.
Сыпь держится на коже в течение 3—7 дней, после чего исчезает, не оставляя после себя пигментации.
Спустя 1—2 недели начинается шелушение. Характерно для скарлатины шелушение на ладонях и подошвах, которое начинается от свободного края ногтей и по пальцам распространяется непосредственно на ладони и подошвы, где кожа сходит пластами.
Особенности и лечение:
Заболевание редко бывает тяжелым и опасным для жизни. В случаях лёгкого его течения сыпь – основной симптом, заставляющий обратить внимание на болезнь. Даже без лечения состояние больного почти всегда улучшается уже через 2 – 4 дня. Спустя несколько дней после нормализации температуры сыпь начинает исчезать и сменяется шелушением кожи, которое продолжается около недели.
Обычно оно происходит на ладонях и стопах. Применение пенициллина и других антибиотиков позволяет значительно ослабить проявления болезни и ускорить выздоровление. Больной считается заразным за сутки до появления первых симптомов и в последующие 2 – 3 недели. Осложнения при скарлатине обычно те же, что и при других стрептококковых инфекциях; чаще всего – это инфекционные заболевания уха, ревматические поражения и нефрит. Правильное и своевременно начатое лечение позволяет избежать осложнений. У лиц, перенесших скарлатину, развивается стойкий иммунитет.
Договор о совместной организации медицинского обслуживания детей дошкольного образовательного учреждения
Выписка из СанПин 2.4.1.3049-13 от 15.05.2013 г. № 16 по режиму прогулки
На основании Постановления Главного государственного санитарного врача РФ от 15.05.2013 № 26 «Об утверждении СанПин 2.4.1.3049-13 «Санитарно – эпидемиологические требования к устройству, содержанию и организации режима работы дошкольных образовательных организаций»
Пункт 11.
5. Рекомендуемая продолжительность ежедневных прогулок составляет 3 – 4 часа. Продолжительность прогулки определяется дошкольной образовательной организацией в зависимости от климатических условий. При температуре воздуха ниже минус 15°С и скорости ветра более 7 м/сек продолжительность прогулки рекомендуется сокращать.
Пункт 11.6. Рекомендуется организовывать прогулки 2 раза в день: в первую половину дня и во вторую половину дня – после дневного сна или перед уходом детей домой.
Видеть языком | The New Yorker
По словам одного ученого, «вы не видите глазами. Вы видите мозгом». Иллюстрация Чада Хагена.
Альпинисты в тренажерном зале Earth Treks в Голдене, штат Колорадо, разминались: растягивались, пристегивались ремнями безопасности и мелили руки, готовясь взобраться на стены, покрытые разноцветным пластиком. держит. Сидящий сбоку, с тонкой серой пластиковой лентой вокруг лба, Эрик Вейхенмайер тоже разминался — читая карточки. «Я вижу букву «Е» в конце», — сказал он, проводя головой по верхней карте из стороны в сторону, вверх и вниз.
«Это определенно хлопает — это «пожалуйста»?» он спросил меня. Это было. Weihenmayer торжествующе перешел к следующей карте.
Эрик Вейхенмайер — единственный слепой человек, покоривший Эверест. Он родился с ювенильным ретиношизисом, наследственным заболеванием, из-за которого его сетчатка полностью разрушилась к первому году обучения в старшей школе. Не имея возможности играть в игры с мячом, в которых преуспели его отец и братья, он занялся скалолазанием после того, как познакомился с ним в летнем лагере для слепых. Он научился похлопывать скалу руками или постукивать по ней ледорубом, чтобы найти следующую зацепку, следуя звуку маленького колокольчика, который носил проводник, который также описывал местность впереди. С помощью этой техники он покорил самые высокие вершины на всех семи континентах.
Десять лет назад Вейхенмайер начал использовать BrainPort, устройство, которое позволяет ему «видеть» скалу с помощью языка. BrainPort состоит из двух частей: лента на его лбу поддерживает крошечную видеокамеру; к нему кабелем подключен белый пластиковый леденец размером с почтовую марку, который он держит во рту.
Изображение с камеры уменьшено в разрешении до сетки из четырехсот пикселей в градациях серого и передается на его язык через соответствующую сетку из четырехсот крошечных электродов на леденце. Темные пиксели обеспечивают сильный удар; более светлые пиксели просто покалывают. Возникающее в результате видение представляет собой ощущение, которое Вейхенмайер описывает как «картинки, нарисованные крошечными пузырьками».
Чтение карт перед восхождением помогло Вейхенмайеру откалибровать интенсивность электрической стимуляции и убедиться, что камера направлена именно туда, куда он думал. Закончив, он привязал себя ремнями безопасности и отправился в «Бешеный пёс» — трудный маршрут, отмеченный маленькими синими пластиковыми трюмами, расставленными далеко друг от друга на стене. Без BrainPort стиль лазания Вейхенмайера выглядит неэлегантно, но удивительно быстро — паучья схватка с руками и ногами, скользящими, как дворники, по стене перед ним, чтобы нащупать следующую зацепку. С устройством на языке он намного медленнее, но более обдуманно.
После каждого движения он отклоняется от стены, осматривает скалу, а затем осторожно вытягивает руку в воздух, где она зависает на долю секунды, прежде чем броситься к зацепу в нескольких футах от него. «Вы должны делать это вручную, потому что трудно понять, где именно находятся объекты в космосе», — объяснил Вейхенмайер, когда я готовился к «Плаксе», гораздо более простому маршруту. «Как только моя рука блокирует захват, я знаю, что нахожусь перед ним, и тогда я просто вхожу туда».
Вейхенмайер сказал мне, что не возьмет BrainPort на Эверест — полагаться на неисправную электронику в таких экстремальных условиях было бы безрассудно. Но он использовал его во время сложных восхождений на открытом воздухе в Юте и окрестностях Колорадо, и ему нравится, как он восстанавливает утраченную зрительно-моторную координацию. «Я вижу трюм, протягиваю руку и говорю: «Фу!» — сказал он. «Он в космосе, и я только что схватил его в космосе. Звучит так просто, когда у тебя есть глаза, но это действительно классное чувство».
BrainPort, который использует осязание вместо зрения, является одним из растущего числа так называемых сенсорно-замещающих устройств. Другой, vOICe, превращает визуальную информацию в звук. Другие переводят слуховую информацию в тактильные ощущения для глухих или используют звуки для восполнения недостающей тактильной информации для жертв ожогов и больных проказой. Хотя эти устройства были разработаны с целью восстановления утраченных ощущений, в последнее десятилетие они начали пересматривать наше понимание организации и развития мозга. Идея, лежащая в основе сенсорного замещения, является радикальной: мозг способен обрабатывать перцептивную информацию практически одинаково, независимо от того, какой орган ее доставляет. Как выразился изобретатель BrainPort, нейробиолог Пол Бах-и-Рита: «Вы не видите глазами. Ты видишь мозгом».
Бах-и-Рита, умерший в 2006 году, известен как «отец сенсорного замещения», хотя, как он любил подчеркивать, и шрифт Брайля, и белые трости по сути представляют собой системы сенсорного замещения, заменяющие информацию, которая обычно визуальные — слова на странице, предметы на расстоянии — с тактильными ощущениями.
Он даже утверждал, что письмо следует считать первоначальным предшественником, потому что оно позволяет визуально представить ранее слуховой опыт устного слова.
Бах-и-Рита начал свою медицинскую карьеру в области зрительной реабилитации, заработав репутацию специалиста в области нейрофизиологии глазных мышц. В 19В 59 лет его отец, Педро Бах-и-Рита, каталонский поэт, иммигрировавший в Бронкс и преподававший в Городском колледже, перенес катастрофический инсульт. Врачи сказали, что он больше никогда не сможет говорить и ходить, но брат Пола, в то время студент-медик, разработал изнурительный режим реабилитации: Педро должен был ползать на наколенниках, пока не научился ходить, и практиковаться в сборе монет, пока не научился есть. сам. Через год Педро вернулся к работе учителем, а через два уже смог жить самостоятельно. Когда он в конце концов умер — в 1965 лет от сердечного приступа — он поднимался на гору в Колумбии. И все же, как показало вскрытие, его мозг все еще был серьезно поврежден; области, ответственные за движения и непроизвольные движения мышц, были почти разрушены.
— Как он мог так поправиться? Бах-и-Рита восхитился. «Если он смог выздороветь, почему другие не выздоровели?»
Бах-и-Рита уже начал возиться с устройствами, заменяющими зрение тактильными ощущениями, но, воодушевленный этим личным доказательством способности мозга адаптироваться к утрате, он закончил свой первый прототип в 1969. Он был построен из ненужных вещей — выброшенного стоматологического кресла, старой телекамеры — и весил четыреста фунтов. Слепой человек мог сидеть в кресле и сканировать сцену, используя рукоятки для перемещения камеры. Аналоговый видеопоток подавался на огромный компьютер, который преобразовывал его в четыреста точек в градациях серого. Затем эти точки информации передавались не на четыре сотни электродов, как в BrainPort, а на сетку вибрирующих штифтов с тефлоновыми наконечниками, закрепленных на спинке кресла. Штифты сильно вибрировали для темных пикселей и оставались неподвижными для светлых, что позволяло пользователям чувствовать пульсацию изображения на спине.
Всего через несколько часов первые шесть добровольцев Бах-и-Риты, все слепые от рождения, смогли отличить прямые линии от кривых, опознать телефон и кофейную кружку и даже узнали изображение супермодели Твигги.
Бах-и-Рита опубликовал свои результаты в журнале Nature в 1969 году. В течение следующего десятилетия он продолжал совершенствовать систему, проверяя своих слепых испытуемых с помощью все более и более сложных задач, пытаясь превратить огромное хитроумное изобретение в нечто большее. управляемый. Масса камер и компьютеров в то время была не единственной проблемой. Он также столкнулся с тактильным ограничением, известным как «двухточечное различение» — нашей способностью сказать, что два предмета, соприкасающиеся с кожей, действительно являются отдельными объектами, а не одним большим. Пространственное разрешение кожи сильно различается; на спине стимулы должны были быть довольно далеко друг от друга, и Бах-и-Рита потратил годы на поиски лучшего места. Некоторые из наиболее чувствительных областей находятся на руке, но если слепые пользователи засунут руки в устройство, они не смогут манипулировать объектами, которые они недавно могли видеть.
Коллеги Бах-и-Риты усмехнулись, когда он остановился на языке, указав на сложность работы устройства во влажной среде. Но влажность языка делает его отличным передатчиком электрической энергии, и он так же чувствителен к двухточечной дискриминации, как кончик пальца.
В 1998 году Бах-и-Рита основал компанию Wicab для коммерциализации своего изобретения. Он базируется в небольшом офисном парке в пригороде Мэдисона, штат Висконсин, и делит безликое двухэтажное стеклянное здание и атриум, заполненный растениями, с семейным дантистом. Пара десятков сотрудников сидят за кабинками или в небольшой мастерской, где каждое из устройств до сих пор собирается вручную. Во время моего визита Триша Грант, директор по клиническим исследованиям Wicab, провела меня по первым шагам десятичасовой программы обучения, которую она разработала, чтобы помочь новым пользователям привыкнуть к устройству.
Грант расстелил черную ткань на столе в конференц-зале — новичкам легче начинать в высококонтрастной среде — и завязал мне глаза.
Она надела повязку с камерой на мои уши и дала пластиковый леденец, чтобы я положил его в рот. Пока я шевелила пальцами перед лицом, она объясняла, как увеличить интенсивность электрических импульсов на моем языке, пока я не смогу их почувствовать. (Курильщикам и пожилым людям обычно требуется больше стимуляции, чем молодым пользователям.) Внезапно на моем языке появилось легкое кислое шипение, и мы были готовы начать.
Грант сказала мне, что кладет на стол пластиковый банан и мячик. «Вот как мы всегда начинаем», — сказала она. «Посмотри, сможешь ли ты сказать, что слева, а что справа». Сомкнув губы на кабеле BrainPort, я медленно повел головой из стороны в сторону, словно гладил бровью стол, издавая испуганное «Ммм», когда натыкался на каждый шипучий предмет. Хотя я не мог точно объяснить, откуда я это знаю, после нескольких секунд сканирования вперед и назад я был почти уверен, что мяч находится слева, а банан справа, и я потянулся, чтобы перепроверить. «Ты схватил мяч так, как будто видел его!» — сказал Грант.
Через полчаса я успешно преодолел полосу препятствий из офисных стульев и узнал букву «О», написанную на доске. (С заглавной «L» оказалось немного сложнее — вместо этого я угадал «E».) «Что еще я могу увидеть?» — спросил я Гранта. Как раз в этот момент принесли наш обед. Она предупредила меня, чтобы я избегал острого перца и соленых огурцов, чтобы уберечь мой чрезмерно возбужденный язык. Я почти не слышал ее, рухнул на стул и вдруг осознал, как усердно я концентрировался последние сорок пять минут. Лишенный зрения, я должен был выжимать каждую каплю информации об окружающем мире из пластикового квадратика, покалывавшего, как поп-рок, на моем языке.
Мы прошли только первую часть курса Грант, но она сказала мне, что через десять часов я смогу использовать BrainPort для безопасного передвижения по дому. Достижение мастерства занимает гораздо больше времени. «Мы рекомендуем заниматься не менее двадцати минут в день», — сказала она. «Это как учить иностранный язык».
Wicab производит BrainPort уже почти два десятилетия, и устройство получило одобрение F.
D.A. одобрение в качестве средства для зрения в 2015 году. Однако было отправлено не более двухсот, и в сообществе слепых это остается не более чем диковинкой. Эрик Бриджес, исполнительный директор Американского совета слепых, сказал мне, что не слышал ни об этом, ни о различных альтернативных устройствах, таких как vOICe. Он устало сказал, что к нему постоянно обращаются люди, утверждающие, что они изобрели следующее большое средство от слепоты, но лишь немногие из этих идей когда-либо доходят до коммерческого производства. Хотя 1,3 миллиона американцев слепы, а еще 8,7 миллиона имеют слабовидящие, они по-прежнему составляют нишу на рынке. «И угадай что?» Добавлены мосты. «Слепое и слабовидящее сообщество имеет очень низкий уровень участия в рабочей силе. У нас не так много наличных». Хотя пользователям vOICe нужно купить только смартфон и пару дешевых очков дополненной реальности — программное обеспечение бесплатное — BrainPort в настоящее время стоит десять тысяч долларов. (Wicab лоббирует, чтобы устройство соответствовало условиям возмещения расходов по программе Medicaid.
)
Но цена не единственное препятствие. Научиться пользоваться сенсорно-замещающим устройством — тяжелая работа. «Я почти думаю об этом как о возможности увидеть, каким должно быть сенсорное восприятие, когда вы были младенцем», — сказал мне Майкл Пру, психолог-экспериментатор, изучающий сенсорное замещение. «Мы не можем вспомнить первый год жизни и то, насколько запутанной была бы вся эта визуальная информация». Научиться видеть с помощью vOICe или BrainPort, по его словам, «снова начать с нуля, и со временем вы должны накопить опыт и понимание». Неудивительно, что многие слепые люди, для которых перемещение из пункта А в пункт Б в зрячем мире уже представляет собой серьезную ежедневную проблему, не считают, что стоит тратить время, деньги и энергию на то, чтобы стать опытным пользователем устройства, которое, в лучшем случае дает ограниченные результаты. В конце концов, изображения BrainPort черно-белые и с низким разрешением, а его слуховой конкурент, vOICe, работает со встроенной временной задержкой, так что он даже не может помочь вам перейти улицу.
В конце 1950-х в подвале Университета Джона Хопкинса без окон нейрофизиологи Дэвид Хьюбел и Торстен Визель начали серию экспериментов, которые в итоге принесли им Нобелевскую премию за вклад в наше понимание зрительной коры. Некоторые из их наиболее важных работ относятся к началу шестидесятых, когда они исследовали развитие обработки изображений. Они зашили закрытый единственный глаз восьмидневного котенка и расшили его через три месяца. Хотя у котенка теперь было два неповрежденных глаза, он оставался слепым на тот глаз, который был лишен зрения. Изучая зрительную кору котенка, Хьюбел и Визель обнаружили, что открытый глаз поглощает нейроны закрытого, в результате чего котенок навсегда не может обрабатывать информацию от второго глаза.
Это открытие стало центральным доказательством теории так называемых «критических периодов» развития мозга. Теория утверждает, что если в критической фазе отсутствует сенсорный ввод, мозг не сможет нормально развиваться и останется неспособным обрабатывать такого рода информацию, даже если сенсорный ввод позже восстановится.
Согласно этой теории, устройство сенсорной замены Пола Баха-и-Риты не должно было работать для взрослых, которые всю свою жизнь были слепыми, потому что их мозг никогда не развил бы способность интерпретировать визуальную информацию.
Однако совсем недавно другие нейробиологи нашли подсказки, указывающие на то, что мозг взрослого человека сохраняет некоторую способность к адаптации — качество, известное как пластичность. В 2002 году ученые установили крошечное стеклянное окошко в черепах взрослых мышей и подстригли все остальные усы; они смогли наблюдать, как центр обработки пространственных данных в мозгу мыши реконфигурировал себя, чтобы компенсировать сенсорное повреждение. (Мыши полагаются на свои усы, чтобы ориентироваться.) Поскольку концепция взрослой нейропластичности посягала на догму о критических периодах, новое поколение нейробиологов ухватилось за устройства сенсорной замены как ценный инструмент для исследования развития и организации человеческого мозга.
В 2007 году израильский нейробиолог Элла Стрием-Амит приступила к докторской диссертации, чтобы выяснить, смогут ли люди, слепые от рождения, научиться воспринимать визуальную информацию так, как это делают зрячие люди.
Она присоединилась к лаборатории Амира Амеди, невролога из Еврейского университета в Иерусалиме, и они приступили к обучению небольшой группы слепых от рождения людей использованию vOICe. vOICe переводит изображение с камеры в электронные ноты в соответствии с достаточно простыми принципами: яркость сопоставляется с громкостью, а высота — с высотой тона. Камера сканирует на сто восемьдесят градусов и каждую секунду делает новый снимок, а звук слышен в стереофоническом режиме, что позволяет определить, с какой стороны находится объект. Лестница, первая ступенька которой находится слева от вас, а наверху есть залитое солнцем окно, будет, например, звучать как музыкальная гамма, увеличивающаяся по мере увеличения высоты тона.
Стрим-Амит обнаружил, что обучение людей видеть с помощью VOICe требует большего, чем просто помощь в освоении технологии. «Слепые от рождения люди не знают, как работает зрение», — объяснила она. «Они не знают принципов окклюзии» — того, что один объект может загораживать другой — «или того, что предметы кажутся больше, когда они ближе».
Тем не менее, после семидесяти часов обучения ее испытуемые смогли понять эти понятия и идентифицировать формы, объекты и даже лица. На видео одного эксперимента слепой женщине показали изображение мужчины, раскинувшего руки и ноги в форме звезды, встающего и имитирующего его положение. В другом случае мужчина, использующий похожее устройство для идентификации клетчатой рубашки, говорит: «Звучит немного клетчато».
Более примечательными были результаты фМРТ-картирования мозга слепых людей. Хотя первоначальная обработка звуковых ландшафтов vOICe происходила в слуховой коре, последующие задачи, такие как идентификация объектов, выполнялись в тех же областях мозга, что и у зрячих людей. Стрием-Амит и Амеди считают, что результаты прямо противоречат теории критических периодов развития мозга. «Мы утверждаем, что многие из этих областей мозга с самого начала не зависели от визуального опыта», — объяснил Стрим-Амит. Вместо этого, утверждают они, правильная проводка закладывается в мозгу независимо от того, используется ли она когда-либо.
Амеди, бывший джазовый саксофонист, недавно разработал устройство под названием Eye-Music, которое заменяет бездушное электронное пищание vOICe инструментальными тембрами, добавляющими красок слуховому переводу визуальной информации: синий и так далее. После тридцатичасового обучения на устройстве девяти слепых от рождения испытуемых он показывал им фигуры I, V и X в трех разных цветах, одновременно картируя их мозг. Когда участников попросили отличить фигуры от букв, участники показали наибольшую активацию в области мозга, связанной с чтением; когда участников попросили идентифицировать фигуры как римские цифры, их мозг загорелся в области, связанной с числами и количеством; и когда участники рассортировали фигуры по цвету, Амеди и его коллеги увидели активность в цветовых центрах мозга, а также в слуховой коре.
«Если вы сейчас откроете учебник по неврологии, в нем все равно будет говориться о зрительной коре, слуховой коре и так далее, — сказала Амеди. «Я бы сказал, что эта маркировка неверна».
В конце концов, если слепые от рождения люди способны слушать, а затем точно идентифицировать красное яблоко в корзине бабушек Смитов, используя ту же область мозга, что и зрячие люди, почему эта область должна считаться зрительной? Вместо этого Стрием-Амит и Амеди начали доказывать, что мозг организован в соответствии с конкретными задачами и что зрительная кора, по-видимому, связана со зрением только потому, что большинство из нас использует зрение для сбора той информации, которая ему необходима. процессы. «Это не просто семантическая вещь, — сказал Амеди. «Глядя на мозг таким образом, мы можем лучше понять, что на самом деле делает каждая область и как она это делает».
«Это все еще спорный вопрос», — признал Стрим-Амит. «Еще многое предстоит сделать». Другой нейробиолог, Дэвид Иглман, сравнивает современное состояние нейробиологических знаний с областью генетики до того, как Крик и Уотсон открыли структуру ДНК. «Нейронаука настолько молода, что мы почти ничего не знаем о мозге, — сказал он мне.
Тем не менее, он склоняется к точке зрения, потенциально даже более радикальной, чем точка зрения Стрием-Амита и Амеди, — что мозг взрослого человека может быть достаточно гибким, чтобы охватывать совершенно новые чувства.
Компания Eagleman также разработала сенсорно-замещающее устройство под названием VEST (Универсальный экстрасенсорный датчик), которое будет доступно в 2018 году. Это жилет с тридцатью двумя встроенными вибродвигателями, подключенный к смартфону. приложение, которое переводит звуковые частоты в тактильные раздражители. Он предназначен для глухих людей, которые, как утверждает Иглман, должны при соответствующей подготовке понимать не только основные звуки окружающей среды, но и речь. — Это просто, — сказал он. «Мы просто прикрепляем улитку к туловищу».
Но амбиции Иглмана не ограничиваются сенсорной заменой: его более крупной целью является сенсорная аугментация. Он ожидает, что пользователи VEST смогут, в зависимости от данных, передаваемых через их кожу, «чувствовать» электромагнитные поля, данные фондового рынка или даже космическую погоду.
«Возможно, мы можем добавить одно, два, три или более чувств, и у мозга не возникнет проблем», — сказал он. Амеди также предполагает, что сенсорное усиление позволит нам «видеть» тела сквозь стены, используя инфракрасный спектр, или «слышать» местонахождение членов семьи, используя GPS. технология отслеживания. «Сообщество людей, занимающихся сенсорной заменой, очень мало, и девяносто девять процентов из них, включая меня, раньше были очень сосредоточены на восстановлении, реабилитации и фундаментальной науке», — сказал мне Амеди. «Теперь, даже за последний год, маятник качнулся в сторону создания сверхспособностей».
Наука о сенсорном замещении также начала привлекать внимание философов и психологов-экспериментаторов, которые надеются, что она прольет свет на природу перцептивного опыта. В конце концов, что такое видеть, если ваш язык может это сделать? Испытывает ли человек, воспринимающий визуальную информацию через слуховую систему, зрение, звук или их беспрецедентный гибрид? Философ Фиона Макферсон сказала мне, что мнения по этим вопросам разделились, отчасти потому, что нет единого мнения о том, что такое чувство на самом деле.
Некоторые утверждают, что зрение определяется органом, который поглощает информацию: все, что не проходит через глаз, не является зрением, и поэтому Эрик Вейхенмайер скорее чувствует, чем видит каменную стену перед собой. Стрим-Амит, с другой стороны, является одним из многих нейробиологов, которые поддерживают определение зрения, которое определяется источником стимула: зрение — это любая обработка информации, поступающая от отраженных лучей света. По этому показателю Вейхенмайер видит, и точка. «В течение последних двадцати лет нейробиология преобладала», — сказала мне французский психолог-экспериментатор Малика Овре, имея в виду, что активация в зрительной коре является достаточным доказательством того, что опыт был визуальным. «Но люди определили зрительную область мозга как место в мозгу, где вы получаете активацию в ответ на визуальные стимулы, так что здесь есть определенная замкнутость».
Последним критерием, обычно используемым в этих дебатах, является жизненный чувственный опыт — то, что философы называют «qualia».
Это различие имеет интуитивную логику: большинство людей уверены, что они никогда не спутают ощущение видения чего-либо с ощущением осязания или слышания. Но опыт, о котором сообщают пользователи сенсорной замены, различен. Некоторые слепые говорят, что если они смотрят на яблоко с помощью BrainPort, vOICe или EyeMusic, то чувствуют, что видят: знание того, что перед ними на столе лежит яблоко, появляется в их мозгу в виде мысленного образа. Действительно, некоторые пользователи vOICe настолько сильно обусловлены его звуком, что испытывают непроизвольные зрительные образы: один сообщил, что видел светло-серую дугу в небе каждый раз, когда проезжала полицейская машина с ревом сирены. Другие, однако, определяют опыт в более когнитивных терминах: они расшифровывают электрические стимулы, которые они чувствуют, или звуки, которые они слышат, чтобы прийти к пониманию того, что яблоко присутствует.
Малика Овре и Амир Амеди провели индивидуальные эксперименты, направленные на изучение причин этого отклонения.
Они обнаружили различия между людьми, родившимися слепыми, и теми, кто потерял зрение во взрослом возрасте, а также между теми, кто только начал пользоваться данным приспособлением, и теми, кто полностью к нему привык. Оврей показал, что один пользователь vOICe может иметь различный опыт в зависимости от стоящей перед ним задачи: процесс идентификации объекта часто ощущается на слух, а процесс определения его местонахождения — на визуальном уровне. Амеди предполагает, что большая часть этой вариации зависит от яркости мысленных образов человека, которые, как известно, сильно различаются даже среди зрячих людей: если попросить изобразить яблоко, некоторые люди (включая Амеди) едва могут представить себе очертания, тогда как другие сразу представляют себе фотореалистичное изображение. Тем временем Иглман считает, что дальнейшие эксперименты могут показать, что субъективные качества наших сенсорных переживаний действительно создаются самой структурой поступающих данных. Другими словами, мозг человека, ощущающего флуктуации электромагнитного поля посредством вибраций в его VEST каким-то образом распознает, что этот поток данных содержит паттерны, не связанные с прикосновением, а вместо этого квалифицируемые как нечто совершенно новое.
Я разговаривал с Йенсом Науманом, канадцем немецкого происхождения, который к двадцати годам потерял зрение на оба глаза в двух разных несчастных случаях. Он использует vOICe, и когда я спросил, похоже ли это на зрение, он указал, что даже обычное зрение является воротами к целому ряду переживаний. «Одна просто функциональна», — сказал он. «И именно здесь устройство сенсорной замены означает, что я могу видеть такие вещи, как край тротуара или вход в здание. Но другое — красота». ГОЛОС никогда не сможет успешно передать визуальный опыт взгляда на лицо своей жены или наблюдения за закатом солнца над заснеженными горами за пределами Банфа. Но, добавил он, «виниловый сайдинг издает очень приятный звук, на самом деле почти как музыка. Так что красота в этом есть».
После того, как мы закончили восхождение, Вейхенмайер и я отправились на обед — карри в местный непальский ресторан, вопреки рекомендации Триши Грант избегать острой пищи после использования устройства. Он сказал мне, что никогда не видел мир особенно хорошо, даже до того, как полностью ослеп.
«С BrainPort это похоже на то, что я мог видеть раньше», — сказал он. «Формы, оттенки света и тьмы — там, где в основном были вещи, но ничего сверхяркого, понимаете?»
Скайлер Уильямс, напарник Вейхенмайера по скалолазанию, присоединился к нам и провел его вдоль линии буфета, накладывая ложкой курицу тикка масала и саг алоу на его тарелку. Вейхенмайер использовал трость, «ощупывая» края комнаты, чтобы вернуться на свое место. Пока мы ели, он рассказал мне о своем опыте лазания с BrainPort в усыпанном вершинами ландшафте недалеко от Моава, штат Юта. Когда он медленно поднимался на Каслтонскую башню, солнце было прямо позади него, и тени сбивали его с толку. «Я продолжал тянуться и пытался дотронуться до этой штуки, и это был просто камень», — сказал он. «Всякий раз, когда я двигал головой, она тоже двигалась, и в конце концов я понял, что смотрю на себя. Моя голова, мои руки — и они были так очерчены, что это было безумием. Я не видел себя с тех пор, как был придурком, прыщавым четырнадцатилетним подростком».
«Это многое из того, чем является BrainPort», — объяснил Вейхенмайер. «Ты просто снова протягиваешь руку, как ребенок, и думаешь: что это, черт возьми, такое?» Переживание переключается между декодированием и видением, между разочарованием и благоговением, часто в одно и то же мгновение. Позже во время этого восхождения, когда он приблизился к вершине, солнце скрылось за башней. «Освещение было идеальным, — сказал Вейхенмайер. «В тот момент я даже не думал о своем языке. Я просто думаю о картинке в моем мозгу».
Weihenmayer не использует BrainPort исключительно для скалолазания. Когда он путешествует, это позволяет ему находить выключатели света и пульты дистанционного управления, не обыскивая целые гостиничные номера. Дома он бродит с ним, «просто разглядывая вещи», сказал он, или тусуется со своими детьми, пиная футбольный мяч или играя в камень, ножницы, бумага. По телефону он показал мне короткий фильм о том, как он использует BrainPort, чтобы играть в крестики-нолики со своей дочерью Эммой.
Вейхенмайер тщательно ощупывал толстые, нарисованные маркером края каждого квадрата, прежде чем рисовать свои «О», в то время как его дочь уверенно расставляла свои «Х». Нарисовав свой третий крестик подряд, Эмма подпрыгивала и кричала: «Я выиграла! Я снова выиграл!»
«Подождите, я думал, что у меня есть круги слева вверху, слева посередине и слева внизу», — сказал Вейхенмайер, просматривая лист. «Ты вонючка!»
— О, — сказала Эмма, пойманная на жульничестве. — Может, мы оба выиграли?
«Когда ослепнешь, тебя выгонят из клуба», — сказал мне Вейхенмайер. По его словам, использование BrainPort позволяет ему снова почувствовать себя частью банды. Он может видеть, что делает его семья, и никому не нужно говорить ему об этом. И он никогда не забудет, как впервые увидел улыбку своего сына. «Я видел, как его губы мерцают, шевелятся», — сказал Вейхенмайер. «И тогда я мог видеть, как его рот просто издавал «Бррррп» и занимал все его лицо. И это было круто, потому что я совершенно забыл, что это делают улыбки».
♦
Альпинизм, походы и альпинизм : SummitPost
| Тип страницы: | Гора/Скала |
|---|---|
| Широта/долгота: | 47,32850° с.ш. / 121,2066° з.д. |
| Деятельность: | Походы, Скремблирование |
| Время года: | Весна, лето, осень |
| Высота: | 5525 футов / 1684 м |
Подпишите журнал альпиниста! |
Обзор
Высшая точка Качесс-Ридж, точка 5524, занимает 61-е место в списке домашнего суда.
Я объединил эту страницу с интересной башней Pt 5400+, «French Tongue».
Эта поездка была мотивирована знанием того, что в следующий вторник мы съедим один FatBurger за каждую отмеченную вершину в списке Home Court.
Как добраться
Мы начали с French Cabin TH. Обратите внимание, что мы припарковались на высоте 3900 футов, используя обычную маленькую машину.
Red Tape
Требуется пропуск NW TH.
Кемпинг
К востоку от точки 5525 есть много ровной местности. Я не помню, чтобы в конце октября находил проточную воду, да и не ожидал.
Верхняя точка Качесс-Ридж, точка 5525
GPS-треки для French Cabin, Pt 5525, French Tongue и Hard Knox
От машины идите на запад и пройдите около 1000 футов, прежде чем свернуть на тропу, которая проходит вдоль хребта Качесс.
Западный фланг French Cabin Peak
Meadow к востоку от Pt 5525
Сначала мы поднялись на French Cabin Peak, поэтому я кратко опишу этот подход. Западный фланг French Cabin довольно открыт, поэтому вы можете выбрать свой маршрут и вернуться на тропу. Когда вы подойдете к северному концу большого луга, идите на запад, ища любые следы. Мы не видели ничего внизу на лугу и в конце концов вышли на тропу выше. Это привело нас к другой точке к югу от высокой точки. (См. фиолетовую дорожку на карте.) Легкий подъем по хребту ведет к точке 5525.
Ридж к югу от Pt 5525
French Tongue, Pt 5400+
French Tongue, также известный как «Пик Литтл Пекер», представляет собой интересную скальную башню. Он выглядит внушительно с тропы и более проходим с точки 5525.